Голован издали наблюдал за джигитами. Ему казалось, что все идет отлично. Похоже, Лешка совсем потерял бдительность. Да и неудивительно, когда рядом с ним такая женщина. Сейчас горцы накроют парня, как бобика, — гавкнуть не успеет. Вот они уже раздвигают ветки…
Вдруг один из джигитов дико заорал. К нему сразу же присоединился второй, а миг спустя орали все четверо. Голован ничего не понимал. Горцы вопили, бились, словно пытаясь вырваться из чьих-то цепких когтей. Но вырваться не могли и продолжали истошно голосить.
— Что?!. Что случилось?! — воскликнул пораженный Рустам.
И тут Астахов увидел. Колючая проволока! Скрученная спиралью в несколько слоев, укрытая ветвями деревьев, она проходила по всему гребню ограды, образуя непреодолимый барьер. В страшную ловушку попались джигиты. Они вопили, дергались, раздирая о шипы одежду, кожу, но освободиться были не в состоянии.
Голован знал о подобных штучках. И знал, что положение горцев безнадежно. Выпутаться из спирали Бруно еще не удавалось никому.
…Разор и Маша лежали рядом, курили и болтали, отдыхая от любви. Услышав ор за окном, Алексей вскочил, слоено его что подбросило.
— Машка, одевайся! — закричал он, натягивая свои шмотки. — Нас вычислили!
Ничего не говоря, Мария поднялась и начала торопливо одеваться. Вскоре оба были готовы.
— Что теперь делать? — спросила Маша скорее озабоченно, чем испуганно.
— На чердак! — велел Разор. — Там все подготовлено для встречи незваных гостей!
На чердаке Маша еще никогда не была и даже не подозревала о его существовании. Когда Лешка привел ее туда, девушка поняла, почему раньше он не показывал ей это помещение.
Здесь находился арсенал. В одном углу стояли ящики с гранатами, в другом — с патронами. Ячейки были заполнены автоматами. Но более всего бросался в глаза здоровенный станковый пулемет, обращенный стволом к стене. Эту стену — глухую, толстую — по всей длине пересекала узкая бойница, похожая на танковую щель. Через бойницу хорошо просматривался весь двор и подступы к нему.
— Не думал я, что все это пригодится, — сказал Алексей, садясь за пулемет.
Джигиты продолжали орать и биться. Алексей примерился и одной очередью убил всех четверых. Трупы нелепо повисли на проволоке.
— Они бы все равно не выбрались, — сказал Алексей, словно оправдываясь. — Я хотел тебе показать, что бояться нечего, затем сюда и привел. А теперь спустись во внутреннюю спальню, — попросил он Машу. — Если они начнут огонь, здесь станет жарко.
— Можно, я пока при тебе побуду? Хотя бы пока не опасно… Я боюсь за тебя…
— Ладно, оставайся, только сядь в уголок, возле» ящиков. Но когда начнется — ты уйдешь! А пока… что ж! Подождем, что будет дальше.
— Ну, что делать? — спросил Рустам. Горец был явно напуган.
— Я говорил тебе, что Разор — зверь серьезный, — ответил Астахов. — Его простой лихостью не возьмешь. Хорошо, я позаботился прихватить серьезное оружие. Будем ждать темноты. А как стемнеет, разобьем ограду из гранатометов и попробуем лобовую атаку.
— Давай весь дом расшибем из гранатометов! — обрадовался Рустам.
Голован взъярился. Он схватил кавказца за грудки и прижал спиной к скале.
— Ну ты, урод горский! — прошипел вор. — Ты думаешь только как бы совершить свою кровную месть! А мне нужна девчонка, ты понял?! Девчонка! Живая и невредимая! Ты понял меня? И если для ее спасения мне понадобится положить всех твоих парней, я положу! Врубаешься, мусульманин?!
Джигиты не слышали слов Астахова, но, увидев, что обижают их вождя, повскакивали с мест. Однако бойцы Астахова, все бывшие «афганцы», тотчас вскинули автоматы. Горцы остановились, увидев наведенные на них стволы. Блатные не стреляли — ждали команды.
— Ладно! — вдруг успокоился Астахов и отпустил Рустама. — Ни к чему нам ссориться, одно дело делаем. Прости меня, уважаемый Рустам. Вспылил.
— Прощаю! — объявил Рустам величественно. — И ты прости меня, уважаемый Петр. Я сказал не подумав. Очень уж людей жалко…
На самом деле Рустам затаил злобу. Но он понимал, что благополучие его тейпа зависит от Голована, и смирил свой кавказский темперамент. В конце концов, Рустам не был юношей. Годы научили его кое-чему.
— Все в порядке, братья! — крикнул он джигитам. Те облегченно начали рассаживаться по местам.
— Отбой, ребята! — приказал Астахов своим. Бандиты опустили оружие.
В лагере нападающих вновь воцарился относительный мир.