Мы намеревались вызвать такси, а вышло так, что теперь Джер вытаскивает из кармана джинсов свой телефон, уже, наверное, который ему не пригодится.
– Черт, – шепчет, смеясь и глядя на звездное небо. – Надеюсь, контакты можно будет восстановить.
Он всего лишь хотел остановить машину, которая мчалась в нашу сторону. «Водяной удар» пришелся именно по той части, где хранился мобильный. Джереми пожимает плечами и взмахивает рукой, в которой держит смартфон.
– Ничего страшного, – говорит, немного погодя, надвигаясь ко мне. – Я что-нибудь придумаю.
Почему-то даже эта фраза меня веселит. Я хохочу, не прекращая. И заражаю своим смехом парня. Даже когда вызываю такси со своего телефона, не могу перестать смеяться. Я назвала правильный адрес, и все же не уверена, что к нам подъедет машина, учитывая мое поведение.
Джер обнимает меня одной рукой за плечи. Мы лишь меньше минуты молчим, вдыхая теплый июльский воздух, а потом снова уходим с головой в пучину веселья. Даже сумасбродные личности, выходящие из клуба покурить, смотрят на нас, как на дураков. Они крутят пальцем у виска, а мне плевать. Я хочу забыть обо всех проблемах: например, о моем будущем поступлении в колледж, на которое я, наконец-то, решилась. Ответ придет лишь через две недели, а я не могу нормально спать, только и думая, получится ли у меня что-то, будут ли мной гордиться родители. Ведь мама уже не один раз дала понять, что если я поступлю – значит, случилось чудо.
– Посмотри на меня, – отвлекая от мыслей, Джереми кладет горячие (воистину горячие) ладони мне на щеки, повернув мое лицо к себе. – Посмотри, – снова просит парень, когда я все не поднимаю на него глаза. – Что ты видишь? – спрашивает тот, наконец, уловив мой взгляд.
Я теряюсь с ответом для красавца, влюбленного в меня по уши, волосы которого развеваются на слабом ветру. Но вместо того, чтобы поразмыслить над его вопросом, я говорю:
– В младшей школе меня обижали, – не знаю, зачем я ему в этом признаюсь, но Джереми замирает, смотря так, будто готов найти этих подонков и покончить с ними, невзирая на то, что прошло уже больше тринадцати лет. Но я так много выпила, что продолжаю: – Я была такой слабой, маленькой, худенькой, и никому не было до меня дела. Мать с отцом иногда приходили на разборки в школу, но это было настолько редко, что я по пальцам могу посчитать. А когда что-то касалось Агнес, это не оставалось в стороне от них. Зато моя сестренка всегда меня защищала, только она. Трудно поверить, но когда-то Агнес была сильнее меня, смелее меня… – в его объятиях я размахиваю руками, разоткровенничавшись. – А потом, каждый, – сохраняю паузу, чтобы Джереми ощутил весомость этого слова, – кто меня обидел, поплатился. Потом уже я защищала нас обеих.
Посмеиваясь, Джер обнимает меня крепче и целует в затылок.
– Ты их убила?
– Нет, – смеюсь я в ответ, а после отстраняюсь, чтобы ему было видно, какая я грозная. – Но била я их очень долго. Двум ублюдкам сломала носы, у остальных выпало несколько зубов. Кто-то попрощался с передними.
– Кто тебя учил драться?
Я отвечаю, когда наше такси подъехав, сигналит:
– Старшеклассники. Сегодня они взрослые байкеры, с которыми я до сих пор в хороших отношениях.
***
Не знаю, почему согласилась ехать в его квартиру в элитном районе Палм-Бей, который практически окружен пляжем и морским воздухом. Но я дала согласие – это факт. Что двигало меня в минуту, когда я говорила «да», не имею понятия. Однако это «да» означало лишь то, что я высплюсь перед девичником в его постели, а сам Джереми будет спать на диване.
– Хочешь чаю? – говорит Джер, на ходу раздеваясь и проходя в ванную комнату.
Слышу, как включается душ, а я уже хозяйничаю на его просторной кухне. Стены здесь отделаны красным кирпичом. На свободной из всех трех висит огромный телевизор. Включаю центральный телеканал, по которому передают прогноз погоды на завтра.
В холодильнике нахожу пакет молока и банку меда, сливаю часть пакета в небольшую кастрюлю, чтобы подогреть холодный напиток. А когда Джер, обмотанный в полотенце, выходит из ванной, я уже развожу мед в молоке.
– Горло болит слегка, – улыбнувшись, говорю я, стараясь не смотреть на его накаченный торс.
Дорожка из волос, ведущая вниз, оголена, а это не очень хорошо. Это мое слабое место. Копна темных и непослушных волос влажная, но заметно, что он прошелся по ней полотенцем.