А значит, пора начинать возню с велосипедным следом.
2
Форс день ото дня страдал в предвкушении звонка той журналистки. А всё потому, что он струсил спросить номер телефона и у неё. Ожидание желаемого – худшая из пыток.
Поэтому сегодняшний вечер стал для Форса особенным. Ведь Фламинга наконец-то ему позвонила. Их разговор оказался коротким: журналистка пригласила его на ужин в один фешенебельный ресторан. Свидание? Деловая встреча? По тону разговора было неясно: Форс, чтоб его, жевал сопли, а женщина, которая ему понравилась, выложила всё сухо и деловито. Ну, так ему показалось.
Ладно. Ладно.
Форс попытался убедить себя: завтра, 24 июля 1993 года, его жизнь кардинально изменится. Конечно, если он не поведёт себя как истинный пентюх. А он мог.
В любом случае на встрече, чем бы она ни оказалась, следовало выглядеть прилично. Следователь надел свой лучший костюм (который мало чем отличался от худшего: все выглядели идеально), надушился самым прекрасным, с его точки зрения, парфюмом и приобрел в салоне цветов самый разнообразный и визуально красивый букет.
В общем, сделал всё, чтобы выглядеть «самым».
Фламинга ждала у стойки ресепшена. Она выглядела ярко, но не слишком вызывающе: для её плана требовалось вызвать вожделение, а не отторжение излишней сексуальностью. Если она разбирается в мужчинах, всё сработает как нельзя лучше.
И вот перед входом появилась огромная фигура с букетом, нерешительно топчущаяся на месте. Она ещё не заметила журналистку, поэтому Фламинга, приветственно улыбнувшись, точно выверенным жестом поманила её.
Кажется, у него давление подскочило. С женщиной ещё даже не встретился – а уже сердце из груди выпрыгивает! Во дела…
Найдя наконец в себе силы, он вошёл.
– Вот и вы, дорогой Форс-Мажор!
Плавно, словно лебедь, она подошла к следователю и подала ему левую руку. Для рукопожатия? Поцелуя? Что делать?!
Форс неловко пожал её, и тут же протянул женщине букет.
– Э-это вам.
Журналистка приняла его и притягательно улыбнулась.
– Мне очень приятно, спасибо! Пойдёмте к столику.
Форс последовал за ней. Журналистка была одета в красное вечернее платье, подчёркивавшее её идеальную фигуру с такими аппетитными формами… Корд наверняка бы назвал такую женщину «бабой-бомбой».
Они сели за стол друг напротив друга и начали разговор. Вопреки опасениям Форса, беседа пошла легко, и вскоре они перешли на «ты». А после двух бокалов сухого красного вина, Форс набрался храбрости задать вопрос, мучивший его ещё с первой их встречи.
– Почему ты Фламинга, а не Фламинго?
Журналистка улыбнулась и лукаво сверкнула своими карими глазами.
– Потому что имя Фламинго в нашей стране довольно популярно среди женщин, а я хотела быть максимально индивидуальной. Поэтому стала Розовой Фламингой. А заодно имя с ошибкой подчеркивает, что я и сама не без греха.
Они просидели ресторане до полуночи.
Фламинга оказалась очень интересной женщиной. Она травила разные журналистские байки, а Форс, чтобы не отставать, делился курьёзными историями с расследований. Вечер прошёл великолепно. Он был похож не на деловую встречу, а скорей на свидание. И несмотря на разницу в восемь лет, с Фламингой Форс чувствовал себя невероятно комфортно.
Когда официант намекнул им, что заведение через час закроется, следователь немедленно попросил чек. Фламинга пошла в туалет, а Форс вызвал такси и расплатился за ужин, не забыв оставить хорошие чаевые. Он уже предвкушал, как по дороге домой будет осмысливать сегодняшний вечер, как вдруг его планы нарушились.
Стоя рядом с открытой им дверью такси, Фламинга игриво спросила:
– Разве ты не проводишь даму до дома, как настоящий джентльмен?
Такого Форс не ожидал.
Они продолжили общение в салоне автомобиля. Форс никак не мог понять – флиртует ли с ним Фламинга, тонкий ли это намёк на продолжение или ей просто понравилось с ним общаться. Из-за этого он снова разволновался. Кажется, Фламинга это заметила: она перестала бомбардировать его вопросами.