— Что-то тяжеловат, хоть с виду небольшой, — кряхтели носильщики.
Шкаф погрузили в фургончик, который медленно отъехал. Высунувшемуся из окна мужу хозяйка крикнула:
— Поеду к Борисову! Сама поздравлю его с днем рождения!
— Следи за этими мужланами, дорогая. Вещь старинная…
Тома села в выкативший из гаража автомобиль и указала шоферу на исчезающий в конце улицы фургон.
К подозрительному зеваке присоединились еще двое.
— Ну, что тут? — спросил бравый толстяк.
— Хозяйка уехала. Насколько я расслышал разговор с мужем, поздравлять кого-то. И подарочек ничего себе… Шкаф! Наняла фургон, чтобы довезти. Упомянула какого-то Борисова…
— Так она же русская! — нахмурился толстый. — Как же ты понял их разговор? Она говорила с мужем по-английски? Русская, муж русский… А говорят друг с другом по-английски.
— Ну да…
Мужчины в штатском переглянулись.
— Я к Борисову, ты к семейке.
У дома танцора толстый не нашел ни фургона, ни поэтессы. Лишь дворник подметал усыпанный мохнатыми почками вербы тротуар. На его вопрос, старик указал вдаль улицы, где в толпе прохожих исчезали два щеголя.
— Вон ваш русский со своим приятелем.
Он бросился в погоню. Парочка была уже близко. Он заметил тень румян на белоснежном лице одного из спутников. Девчонка ловка, но его не проведешь, Бюро секретной службы не шутка! В спешке переодевания в мужской костюм она забыла стереть грим. Он бросился вперед, расталкивая людей. Нет, ей еще учиться и учиться. Походка — верх женственности, такую пластичность не скроет ни один крой, каким бы грубым он ни был. Поравнявшись с преследуемой им парой, он усмехнулся еще шире. В мочке маленького ушка блеснула жемчужная сережка, длинные волосы не скрыла строгая шляпа.
— Моника Каттнер! У меня приказ арестовать вас! — его громовой голос остановил бы кого угодно. Голубчики приросли к месту.
Когда они обернулись, он понял свою ошибку. Он преследовал педерастов.
Гарри Макгрегор вошел в дом. Его встретил хозяин. Бледное лицо повествовало о пережитых за последний час неприятностях. Гарри осматривал комнату за комнатой. По слухам, семейка питала отвращение к здоровой плодоносной жизни. Он был наслышан о странностях особ, воспитанных эпохой декаданса. Сара Бернар, к примеру, спала в гробу. Он поискал глазами иконы — немых свидетелей русского быта.
— Где Моника Каттнер?
— Ушла. Утренняя газета… Вы понимаете…
— Куда?
— Не знаю.
Макгрегор услышал слабый звук, плач или жалобу. Евгений переменился в лице.
— Я хотел бы посмотреть, что там.
— Там ребенок.
— Дочь, сын?
— Девочка.
— Это ее дочь? Не отпирайтесь, я знаю, у вас детей нет. И быть не может, — он снисходительно смерил Евгения взглядом.
Евгений промолчал. Гарри вошел в детскую. Девчушка плакала в кроватке. Коробка и кубики были выброшены на ковер. Макгрегор взял ее на руки.
— Не бойся. Мы подождем, пока мама вернется за тобой. Дядя Евгений сообщит твоей маме, где ты. И все будет в порядке.
В коридоре раздались торопливые шаги. Видимо, возвращалась поэтесса. Но лицо Евгения подсказало ему обратное.
— У нас гости, Женя? — томительный голос, легкий, словно журчание ручья для жаждущего.
Перед взором Макгрегора предстала невыразительная шатенка.
— Отпустите ребенка. Моника Каттнер, к вашим услугам, — представилась она.
— Гарри Макгрегор. Бюро секретной службы Британской империи, — он передал ей девочку. С малышкой на руках она выглядела совершенно беззащитной.
— У вас автомобиль, или пройдемся пешком? — деловым тоном осведомилась она. Умна. Сразу поняла, о чем пойдет речь. Но ребенок не позволял воспринимать эту мамочку всерьез. Гарри улыбнулся.
— На улице чудесная погода.
Молодая женщина опустила дочь в кроватку, и Гарри галантно предложил ей руку.
— Надеюсь, вскоре мы станем не только коллегами, но и друзьями.
Они вышли на улицу.
— Надеюсь, вы достаточно благоразумны, чтобы согласиться на наше предложение, — он сжимал ее тонкую кисть, удерживая Монику за запястье. Попытка вырваться повлекла бы за собой увечье.
— О делах мне предстоит долгая беседа с вашим начальством, — легкомысленным тоном заявила она. — Не портите мне прогулку нудными речами. Лучше взгляните на город. Такого вы никогда не увидите. Запомните его таким. Здесь царствует матриархат. Мужчины на фронте. Город во власти женщин. Кто бы мог подумать лет пять назад, что женщины будут кондукторами в автобусах, и даже автоводителями, что они будут делать снаряды для армии и оружие на заводах, разносить уголь по этажам?