— Двойное дно и водонепроницаемые отсеки считаются достаточно надежными.
— Какие меры предусмотрены на случай атаки немецкой подводной лодки?
— Подводные лодки? Реальная угроза исходит от кораблей германского надводного флота, немцы вооружили все торговые суда.
— Хочу вам заметить, офицер, что с февраля сего года Англия теряет каждые два дня один большой торговый корабль. По вине немецких подлодок. В связи с этим хочу повторить свой вопрос насчет мер безопасности в случае торпедирования.
— Охотно отвечу. Капитан сэр Вильямс — опытный моряк, он не раз огибал земной шар, бороздил воды Атлантики. Каждые пять минут «Крылья вдохновенья» меняют курс, уходя на десять градусов то вправо, то влево. Подводная лодка не сможет произвести прицельный выстрел. Да о чем я, в конце концов? Если мы окажемся вблизи подводной лодки немцев, нас известят радиограммой. «Крылья» охраняет Королевский флот!
— Да и потом, — вмешался другой офицер, — я слышал, что немецкие торпеды отнюдь не совершенны.
— Постойте, постойте, — перебил его Фокс. — Вас известят о приближении лодки? Не хотите ли вы сказать, что морская разведка Британии может определить, где именно находится немецкая подлодка? Что английские радиостанции ловят их радиосигналы и имеют секретные коды для их расшифровки?
— Нет, — испуганно пролепетал лейтенант и огляделся по сторонам. — Ничего подобного я не имел в виду, — в его взгляде появилась искорка ненависти к любопытному американцу. — Интервью окончено, господин Фокс.
— Пусть «Крылья» — пассажирский пароход, мы находимся под защитой Британского адмиралтейства и его противолодочной флотилии. Морской министр Черчилль читает мысли германского командования, — закончил разговор другой офицер.
В салоне зазвучал вальс, и знакомый голос прошептал:
— Можно пригласить вас, миледи?
Моника обернулась. К ее руке склонился мужчина. Тот самый тип из военной разведки, которого она оставила на растерзание суфражисткам. Его расцарапанную физиономию покрывал слой белил, отчего он походил на мертвеца. Моника встала на ослабевшие ноги, сильная рука поддержала ее. Словно автомат, она проследовала за Гарри Макгрегором.
— Я счастлив, что вы не австрийская шпионка. Иначе вы почерпнули бы из этого разговора достаточно сведений для разведки Тройственного союза.
— Я и так почерпнула. Речь идет о том, что англичанам известны радиошифры немецких подлодок. А почему вы так уверены, что я не шпионка?
— Я уверен, что вы прибыли в Лондон исключительно ради черной жемчужины лордов Бартонов.
Моника промолчала.
— В продолжение разговора могу поделиться некоторыми соображениями. Мистер Фокс прав, опасаясь нападения немецкой U-20.
— О чем вы? — насторожилась Моника.
— Из перехваченных радиосообщений, а также по данным противолодочной флотилии U-20 как раз находится в данном квадрате. Район действия подводной лодки приблизительно определен, шесть дней назад здесь было потоплено судно.
— Почему бы капитану не изменить курс?
— Без распоряжения Адмиралтейства он не может это сделать. Но распоряжения не поступит, как и радиограммы, на которую надеется лейтенант.
— «Крылья» брошены на гибель? — тихо спросила Моника.
— Лайнер будет потоплен в ближайшие сутки.
— Почему капитан не предупрежден?
— А вы подумайте своей светлой головкой. Почему Англия дает «Крыльям» погибнуть? Какая ей в том польза?
— Подобные задачки щелкал мой брат Фред. Увы, я обделена логическим мышлением.
— Неужели я ошибался в вас? Постарайтесь ответить. От этого зависит ваша жизнь. Я могу спасти вас и вашу дочь, — его неестественно бледное лицо пугало ее, она отшатнулась.
— Я знаю, для чего вы спасете меня. Для жизни в вечном страхе, в вечном ожидании, под бременем шантажа!
— Вы не верите мне? Что «Крылья» потонут? — усмехнулся Макгрегор.
— Я вам верю, — Моника развернулась и побежала, исчезая среди танцующих пар.
— Я знаю, что вас держит здесь. Точнее, кто, — прошептал Макгрегор.
Войдя в каюту, Моника села на ковер, прижавшись головой к двери. Медленно открутила пробку от бутылки бренди, глотнула прямо из горлышка. На кровати спала ее малышка, выдержит ли она? Моника подошла к иллюминатору, за стеклом царствовала ночь, разглядеть что-либо на море было невозможно. Она стала думать над загадкой шпиона. В ее голове теснились догадки одна немыслимей другой. Фреду достаточно было бы минуты для точного ответа. Через час Моника была совершенно пьяна.