– Неужели они и сад караулят? – как бы Мимоходом спросил Гарри, извлекая из рыбы хребет.
Наступила такая продолжительная пауза, что молодой человек поднял глаза и заметил, что Каленберг уставился на него. Увидев в его взгляде столько насмешки и презрения, Гарри сделал вид, будто увлечен едой.
– Нет, мистер Эдварде, сад они ночью не караулят, но несколько моих людей находятся в саду днем, когда здесь появляются чужаки.
– Впечатление они производят, – согласился Гарри, кладя на стол нож и вилку. – Они просто великолепны.
– Да, – рассеянно отозвался Каленберг и стал гладить гепарда по жесткой шерсти. Животное громко замурлыкало.
– Какой чудный звук! – восхитилась Гея. – Он давно у вас?
– Четвертый год. Мы с ним неразлучны. – Взглянув на пилота, владелец имения добавил:
– Это превосходный сторожевой пес, вернее, сторожевой кот. Несколько месяцев назад я в этом убедился. Один из моих слуг сошел с ума и попытался напасть на меня. Вошел ко мне в кабинет с ножом, но не успел приблизиться, как Гинденбург буквально разорвал его на куски. Гепард самое быстрое животное на земле. Вы знали об этом, мистер Эдварде?
Впившись глазами в хищника, Гарри помотал головой:
– Внушает к себе почтение.
– Вполне.
Один из официантов подал мясное блюдо – запеченных цыплят, фаршированных омарами в сметанном соусе.
– Ах! Это нечто необыкновенное, – заметил Каленберг. – Я получил этот рецепт от одного знаменитого парижского кулинара. Полагаю, вы будете в восторге.
Пока официант разрезал цыплят, Каленберг добродушно болтал, хотя Гея и Гарри заметили, что его мысли чем-то заняты. Очевидно, он думал о каком-то деле и поэтому не обращал особенное внимание на своих гостей.
Как и обещал Каленберг, цыплята действительно оказались восхитительными, и оба гостя это оценили. Несмотря на великолепную еду, Гея испытала облегчение, когда трапеза кончилась. Чтобы поддерживать в Каленберге интерес к ней, молодой женщине пришлось нелегко. Хотя она умела ладить с людьми. Гея убедилась, что такие хозяева, как он, встречаются редко. При всей его учтивости, он держался отстранение и думал о своем. Однако молодой женщине удалось поддержать разговор, избегая при этом скользких тем, расспрашивала о нем самом, вспоминала свои визиты в Нью-Йорк, Париж и Лондон. Между тем Гарри, восхищенный самообладанием Геи, почти не вмешивался в разговор.
В то время как подали кофе, на террасе появился Так. Подойдя к шефу, он сказал:
– Прошу прощения, сэр, вам звонит мистер Форстер.
– Ах да, – нахмурясь, отозвался Каленберг. – Я совсем забыл. Передайте ему, что через пять минут я с ним свяжусь.
Поклонившись, Так удалился.
– Должен извиниться, мисс Десмонд, к сожалению, я должен вас покинуть. Мне нужно работать. Вряд ли мы с вами еще раз увидимся до вашего отбытия. Сожалею по поводу фотографий. Надеюсь, обед доставил вам удовольствие.
Оба поднялись и поблагодарили его за гостеприимство. Хозяин имения посмотрел на них со странным выражением и, кивнув, уехал на коляске с террасы в сопровождении гепарда.
В кабинете его ждал Так.
– Спасибо, Так, а то эта парочка начала мне надоедать. Дамочка миловидная, ничего не скажешь, но пустышка. – Подъехав к письменному столу, он спросил своего помощника:
– За ними ведется наблюдение?
– Да, сэр.
– Хорошо. А что с остальными троими?
– С проводником покончено. Феннел и Джонс расположились на скале, наблюдают в бинокль. Поддерживают связь с Эдвардсом по рации. Переговоры их перехвачены. Феннел направляется к нам один. Кеннеди Джонс остается на скале. Эдварде полагает, что мы его подозреваем, и осторожничает.
– Очень разумно с его стороны. Хорошо, Так. Можешь возвращаться к себе домой. Мне нужно кое-чем заняться, но лягу спать как обычно. Остальной персонал может быть свободен.
– Разумно ли это, сэр? – после некоторого колебания произнес Так.
– Тут останутся охранники и Гинденбург. Так что не беспокойся. – Задумчиво посмотрев на секретаря, калека добавил:
– Ты должен быть доволен тем, что не имеешь никакого отношения к делу, которое я задумал. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, – ответил его секретарь и ушел.
Каленберг принялся разбирать груду бумаг, доставленных днем авиапочтой. В половине одиннадцатого, если не позже, послышался негромкий стук в дверь.
– Войдите, – нахмурясь, отозвался Каленберг. Вошел Кемоза.
– В чем дело?
– Хозяин, один из садовников, Звиде, умер.
– Умер? – удивленно поднял брови калека. – Как это произошло? Несчастный случай? – Не знаю, хозяин. Он стал жаловаться на головную боль и на судороги в мышцах. Так как он вечно жалуется, никто не обратил на это внимания. Потом он сказал, что у него жжет в горле. Через несколько минут бедняга упал и умер.
– Странно. Что ж, похорони его, Кемоза. Думается мне, что жена Звиде будет рада. Невелика потеря.
Внимательно посмотрев на хозяина, Кемоза отвесил ему поклон.
– Я обо всем позабочусь, хозяин, – проговорил старик и, осторожно закрыв за собой дверь, вышел.
Калека откинулся на спинку стула. На губах его появилась сатанинская улыбка. Выходит, перстень Борджиа по-прежнему смертоносен.
Глава 8
Придя в отведенное им помещение. Гея и Гарри убедились, что все окна и двери, выходящие на террасу, закрыты и кондиционер воздуха включен.
Гарри тотчас бросился к дверям на террасу и попытался открыть их, но они были заперты на ключ, а ключ вынут. Попробовал открыть одно из окон, но выяснилось, что оно не открывается.
– Мы в ловушке, – произнес Эдварде, почесав голову. – Черт побери, как же попадет сюда Феннел?
– Я так и думала, что ты чересчур оптимистичен. Неужели же ты мог предположить, что они оставят тут все открытым на ночь? – проговорила молодая , женщина, сев на подлокотник кресла. – И что же ты намерен делать?