– Нет, – услышала она голос Джима.
Чуть приподняв ее, он извлек пенис и, опершись на локоть, повернулся на бок. Пару секунд оба смотрели друг на друга, после чего он довольно грубо завалил ее на спину, улыбнулся и прижал ладонями оба ее запястья к постели. Заметив подчеркнуто строгое выражение его лица. Карла почувствовала позыв к смеху. Нельзя сказать, чтобы каждый раз повторялась одна и та же сцена, однако определенное сходство все же просматривалось.
Игра началась.
Часть третья
19 сентября 1981 года
00.02.
За исключением комнаты, в которой мужчина и женщина топили печку, весь дом был погружен в темноту. Они хорошо представляли себе, сколь отчетливо будут заметны в лучах лунного света, если кто-то из обитателей вздумает выглянуть в окно, а потому старались держаться поближе к дому, прижиматься к стенам. Бесшумно передвигаясь от передней двери к задней, они установили расположение всех находящихся в доме людей. В одной комнате спала пара – это были Дэн и Марджи, – тогда как еще один мужчина, расположившийся в комнате по соседству – Ник – все еще бодрствовал. В комнате, где горел очаг, занимались любовью еще двое. Находясь в относительно освещенной комнате, они при всем желании не смогли бы разглядеть, что творится снаружи, хотя сами для посторонних наблюдателей оставались видны как на ладони.
И те наблюдали, тем более, что там было на что посмотреть.
Сначала они увидели, как мужчина зажал соски женщины между большими и указательными пальцами и принялся методично вращать их, после чего чуть изменил хватку и стал вдавливать их в глубь ее груди. Следовало признать, что обращался он с ней довольно грубо. Через стекло им были слышны ее стоны; они видели, как она оседлала его, вставила внутрь себя пенис и принялась словно еще глубже вгонять его вглубь собственного тела. Между тем мужчина, обхватив ее тело обеими руками, подтянулся и принялся кусать ее плечи, шею и груди.
Потом он снова вышел из женщины и, поблескивая членом, перевернул ее на спину, широко раздвинул ее ноги и принялся обеими ладонями не столько ласкать, сколько массировать, сжимать и разминать внутреннюю поверхность ее бедер. Вот он вставил внутрь нее один палец – тело женщины изогнулось дугой, – после чего присоединил к нему второй, третий, наконец четвертый пальцы, покуда она не оказалась вся раскрыта перед ним, а он продолжал всеми четырьмя пальцами взад-вперед, а она, судорожно цепляясь руками за изголовье кровати, ловила широко раскрытым ртом прохладный воздух. Затем мужчина вцепился руками в ее запястья и с силой снова вошел в нее, после чего их поблескивающие от пота в слабых отсветах огня тела продолжили свою отчаянную схватку.
Перекособочив в похотливой ухмылке свои отвислые, мясистые губы, худощавый мужчина с распятием на шее достал из штанов собственный член и, наблюдая за находящимися в доме, принялся мастурбировать им о стену. Через несколько секунд он кончил. Стоявший рядом с ним мужчина в красной рубашке криво осклабился, заметив, как струя спермы брызнула на облупившуюся побелку стены и стала стекать по ней вниз.
Теперь они были готовы к атаке.
Находящаяся внутри Карла чувствовала лишь знакомую смесь боли и сладострастия. Первый оргазм она испытала от одного прикосновения его рук, когда большой палец ласкал ее клитор. Сейчас же она была готова кончить еще раз, а потому ритмично вращала нижней частью тела, жадно предвкушая каждое прикосновение его рук, тогда как и окно, и простиравшаяся за ним темная ночь превратились для нее всего лишь в крохотный мирок, полностью вытесненный из сознания немым восторгом сладострастия.
То же самое можно было сказать и про Джима, который сдерживался сколько мог – или хотел, – и вот сейчас был готов извергнуть свое семя в эту теплую, мягкую плоть. В какое-то мгновение ему показалось, что он словно провалился в нее. В сущности, все это время он только к этому и стремился, лишь этого домогался и, добившись, понял, что ради этого действительно стоило потрудиться.
Тела их почти синхронно напряглись; по коже Карлы прошла дрожь, а ее ноги принялись с лихорадочной скоростью сгибаться и распрямляться. Джим наклонил голову, стремясь ухватить зубами ее сосок – добравшись до него, он с силой укусил мягкую шишечку плоти. Как только Карла кончила во второй раз, наступил черед и Джима – мгновенно, сразу после нее. Он плотно сжал веки.
Комната буквально взорвалась, лопнула на части. В какую-то долю секунды все вокруг оказалось усеяно осколками стекла. Карла почувствовала, как они брызнули по ее грудям и животу, острыми краями впились ей в лицо, стали сыпаться на голову. В то же самое мгновение раскрытый рот Джима уткнулся ей в нижнюю часть шеи. Перед ее глазами промелькнула пара чьих-то рук, вслед за чем в отблесках света печки что-то блеснуло. Затем появилась еще одна пара рук, тут же крепко обхватившая ее запястья. Она закричала.
Потом она увидела, как голова Джима резко отдернулась от ее груди и чужие руки выхватили ее из-под его тела. Следующее, что она успела заметить, была глубокая, кровавая рана, которая пересекла его затылок прямо под линией волос, вслед за чем ей на живот выплеснулась тугая, яростная струя крови. Карла почувствовала, как она упала спиной поперек острого края оконной рамы, и уже в следующее мгновение оказалась снаружи, вне дома. На ночном воздухе кровь Джима холодила ее тело, тогда как сама она продолжала истошно кричать, одновременно пытаясь встать на ноги, но вместо этого лишь касалась кончиками пальцев влажной травы и видела перед собой маячившие в темноте фигуры двух мужчин. Она заметила, как один из них резко откинул назад одну сжатую в кулак руку, и тут же поняла, что такой удар, если бы он того захотел, был способен запросто сломать ей шею. Она закрыла глаза, всем телом ощутила этот удар, после чего вообще уже ничего не чувствовала.
Ник был первым, кто выбежал из своей комнаты. Он не спал и все это время слышал, как они занимаются любовью. Он слышал абсолютно все. Потом раздался звон разбиваемого стекла, и он подумал: «Что за черт?», после чего вскочил с кровати и, подбежав к двери, распахнул ее. И тут же застыл на месте, поскольку был просто неспособен поверить в то зрелище, которое предстало перед его взором. Он увидел тело Джима, которое судорожно извивалось на кровати, потом увидел выскальзывающие в окно, залитые кровью ноги Карлы. Несколько секунд он не мог понять, что происходит – не понимал абсолютно ничего. Могло показаться, что он очутился в компании незнакомцев, в совершенно чужой комнате, в которой никогда раньше не бывал, хотя комедия, которую они решили перед ним разыграть, оказалась на редкость омерзительной, страшной, совершенно недоступной для понимания.
А потом он выкрикивал ее имя, бежал к окну, но лишь для того, чтобы увидеть, как какой-то здоровенный мужчина ударил ее по лицу – ее голова качнулась в сторону, и она упала. Ник уже наполовину вылез из окна, когда какая-то тоненькая, осклизлая тварь, которая, впрочем, вполне могла быть и человеком, метнулась на него и полоснула ножом.
Ник упал спиной на все еще агонизировавший на кровати труп и почувствовал, как по лицу стекает теплая, уже его собственная кровь. В голове была странная смесь непривычной пустоты и отчаянного головокружения. А потом рядом с ним вдруг оказалась Марджи и еще он услышал донесшийся из комнаты крик Лауры – та тоже проснулась и теперь звала их.
– Что это? Что происходит? Что там такое?
Пожалуй, именно тогда он впервые в своей жизни услышал голос охваченного дикой паникой человека.
Дэн с кочергой в руке подбежал к входной двери, распахнул ее. В дом тут же устремился поток прохладного воздуха, потянувшийся от двери к открытому окну, хотя ему самому показалось, будто кто-то холодной рукой прошелся по его обнаженному телу.