Блохастый тем временем продолжил злорадствовать:
— И толь попробуйте вернуться с пустыми руками. Посажу в карцер на неделю всю тройку. Тебе понятно А-Р-И-С-Т-О! — последнее слово он буквально выплюнул мне в лицо.
На визоре скафа появилась полупрозрачная схема транспортника с выделенным маршрутом и нашей зоной ответственности. Мельком взглянув на нее, я склонил голову. Именно, не подобострастно поклонился, а лишь чуть склонился как равный равному. Оскал сполз с лица ракшаса. Шею и позвоночник стегануло болью, но я, превозмогая, развернулся и зашагал к самому правому выходу. Моля богов пустоты лишь об одном, чтобы мне хватило сил дойти до арки темного коридора и не свалиться с ног на глазах этого блохастого. Именно за подобные выходки меня и дразнили аристо, но я не мог ничего с собой поделать. Такой у меня характер, как хороший клинок. Чем больше его сгибают, тем сильней он старается распрямится.
Боль исчезла стоило мне войти в коридор и исчезнуть из поля зрения Ушруса. Я остановился и прижался спиной к стене хватая ртом воздух словно выброшенная на берег рыба, а по моему лицу катились крупные капли пота. Прошел по самому краю. Унижать ракшаса на глазах его постельной рабыни и ее служанок не самый мой умный поступок, но дурацкая натура не позволяла поступить по-другому. Эти мохнаты ублюдки, возомнившие себя хозяевами вселенной, просто бесили.
Пока я пытался отдышаться и прийти в себя меня догнали друзья.
— Вот и на хрена тебе Ар понадобилось бесить этого блохастого!!! — накинулся на меня Барт, перейдя на приватный канал нашей тройки — Он и так засунул нас в самую жопу, так нет тебе надо еще по выкобениваться. Мы из-за тебя без жратвы остались, а теперь еще и в карцер законопатят!
Ириска ничего не сказала, но взгляд ее карих глаз говорил, что в этот раз она полностью согласна со здоровяком.
— Барт угомонись! — прервал я друга — Все будет. Обещаю ужинать ты сегодня будешь пайками, а не пищевым концентратом.
— Да с чего вдруг?! — не успокаивался Барт — Что такого ценного ты решил найти в двигательном отсеке. Один из маршевых снимешь или парочку манёвровых открутишь и притащишь этому мохнатому уроду.
Я отлип от стены и положил руки ему на плечи успокаивая.
— Дружище успокойся, не кипятись. Поверь мне все будет!
— Ну-ну! — проворчал он и развернувшись двинулся в глубь темного коридора.
Глава 4
Первые странности и западня
Лучи нашлемных фонарей резали чернильный мрак коридора. Гравитационные генераторы не работали и внутри транспорта царила невесомость. Такие понятия как верх и низ теряли актуальность, а плотно облегающий скаф чувствовался мешком, в котором тебя топят в толще воды. Хотя элементы внутренней отделки, выхватываемые из мрака лучом света, позволяли понять, что мои магнитные подошвы цепляются именно за пол коридора, а не за его потолок. Противное чувство подвешенности не отпускало и сжимало спазмом нутро.
Мелкий мусор и вездесущая пыль парили в пространстве сильно сокращая обзор. Коридор, по которому мы двигались пролегал вдоль внешней обшивки корабля и вел в его кормовую часть. Он проходил мимо основных грузовых отсеков, не имея выходов в них и предназначался для перемещения технического персонала судна. Таким образом инженеры создали условия при которых техники и технические сервы не мешались в основном транспортном коридоре при погрузке или разгрузке корабля.
Луч фонаря Барта неожиданно высветил уродливую темную тушу перекрывшую половину довольно широкого коридора. Я прекрасно понимал, что корабль давно мертв и нечего кроме промороженного до абсолютного нуля металла и возможно трупов экипажа нас тут ждать не может, но сердце все равно ухнуло в пятки, а по спине скатились капли липкого пота. Не знаю кем нужно быть и каким самообладанием владеть чтобы не вздрогнуть, когда луч света выхватывает из темноты темную тушу похожую на уродливое насекомое размером с гравиплатформу.
— Дерьмо песчаного курхута! — выругался Барт, похоже тоже струхнул от неожиданности — Чертов серв, напугал!
Присмотревшись, я убедился, что друг прав. А Ириска отлипла от моей спины, куда сиганула словно заправский заяц.
Мы приблизились к перегородившему коридор среднему техническому серву. Высокотехнологичная паукообразная машина была безжалостно изуродована. Два из шести опорных манипулятора были начисто срезаны высокоэнергетическими импульсами и плавали невдалеке от туши. Сегментированный корпус имел десяток пробоин с оплавленными краями, а головная часть с расположенным в ней кристаллом искина и сенсорным блоком размножена чем-то тяжелым. Последнее было сделано явно уже после гибели машины и смысл этих действий мне был совершенно не понятен.