На востоке, куда направилась еще не все отдавшая темно-синяя туча, ликует, красуется радуга. Под огромную арку ее идет деревенская улица, а по улице, будто в страну сказочной радости, едет светлоголовая девочка, шаловливо постукивая пятками по боку своего кавалерийского бычка.
Чуть поодаль за ними идет, тоже босой, отец девочки. Идет и улыбается, думает, видать, что дитя — всегда дитя, всегда радость, парень это или девка.
Девчурка тем временем проехала мимо меня и там, где шумливый пенистый ручей от плетня разлился на середину улицы, начала вдруг съезжать с хребта своего бычка и, пока я собирался бежать ей на помощь, съехала и шлепнулась, села в мелкую воду!..
Пока мы с отцом малышки подбежали, успело случиться самое интересное, самое веселое во всей этой истории.
Белый бычок пригнул лобастую голову, приблизил влажную щекотливую морду к лицу своей подружки и понюхал его, а девчурка протянула загорелые руки, взялась за рога бычка, откинула назад светловолосую голову и, смеясь, встала.
— Ой, таточка! — говорила она и, не в силах досказать, звонко смеялась и повторяла: — Ой, таточка! Ой!..
И мы смеялись втроем — так весело, так неповторимо юно, что я не выдержал и... проснулся.
1956
ПАРИЖ, КАФЕ «МАДРИД»
За стеклянной стеною множество волнистых попугайчиков. Целуются себе при людях, как истые французы. Официантки в бретонских национальных костюмах. Вежливый молодой директор хорошо говорит по-немецки. Скромно хвалится, что знает русскую литературу, разговор о которой начал с Достоевского.
Старая, хромая, с палочкой, в дорогих мехах — хоть на дворе погожий теплый октябрь,— мадам приходит кушать очень пунктуально. Ест долго, старательно заглатывая уйму устриц, старательно накрашивая губы после еды.
Одной из официанток я подарил несколько красочных открыток с автографами нашей туристской группы. Она нашла на обратной стороне открытки серп и молот, показала на них пальчиком, улыбнулась и подняла кулак: «Рот фронт!» С помощью директора рассказала нам, что ее брат, рабочий сцены при «Комеди франсез», был в прошлом году в Москве. Слово «брат» она сказала по-французски, по-английски и за мной — по-нашему... Милая, боевая смуглянка!
Тем временем к старой мадам за соседним столом подсела другая. Эти «брат», «рот фронт» и все щебетание девушки с нами возмутили обеих мадам. Они позвали официантку к себе и долго, нудно скрипели, распекая. Потом попросили директора. Почтительно склонясь, он слушал их с профессионально вежливой терпеливостью: клиентки, очевидно, давние.
Девушка — около нашего стола — улыбалась, даже подмигнула мне на тех, а на прощание демонстративно всем нам пожала руки. И снова с милой улыбкой подняла кулачок: «Рот фронт!»
1956
УПАЛ БАШМАЧОК
Дорога Роттердам — Амстердам.
Равнина. Богатый лес — дубы, вязы, платаны, клены, липы... Парники и открытые гряды. Красивые домики, ветряки, костелы, опять ветряки... На сочно-зеленых пастбищах черно-рябые коровы. Вода не вмещается в бесчисленных канавах, блестит даже на пашне. Роскошная автострада. По обе стороны ее — узкие, прямые полевые дороги, тоже асфальт, обсаженный деревьями.
Солнечный день — в дождливой, пасмурной Голландии!.. В среднем он здесь бывает раз в неделю. Теперь в октябре, это совсем необычно, как дорогой подарок. А день — один, проездом, день в стране, про которую ты столько знал издалека и как будто не знал ничего? Вот и настроение солнечное!..
Вспоминаю детство, старый русский журнал «Маяк» рассказ о путешествии близнецов Кита и Кэт. Первое путешествие — с дедушкой к морю.
Малыши сидели на каком-то мостке, потом у Кэт свалился в воду деревянный башмачок. А за башмачком — оба близнеца. Дедушка вытащил их, засыпал по шею песком, чтобы не замерзли, пока высохнет одежда...
Прошло более тридцати лет. А мне — из окна туристского автобуса — только и хочется смотреть на окоем, искать глазами полосу недалекого, очевидно, моря, а на берегу — милые мордашки Кита и Кэт. Все еще над пирамидками ласково-теплого песка.
1956
МНОГО ПРЕКРАСНЫХ КАДРОВ
Вчера солнце взошло над пустынными, голыми горами Греции. Порт Пирей.
Впервые за все время плавания увидели мы военные корабли. Смотри ты,— подумалось сразу,— маленькая, слабая страна, а вот же ощетинилась пушками и пулеметами катеров!.. Один из них утром назойливо, как осенняя муха, кружил вокруг нашей белой красавицы «Победы», а вечером другой... или, может, тот же самый, шаркнул, словно дельфин, о наш борт.
Застали здесь серый американский «Gen. Alexander», который стоял и в Неаполе. Тоже, как и там, он здесь сразу отчалил. Много американских военных моряков — белые, негры, мулаты...