– Отдельный сказ о том, что он в бою спас жизнь одному из десятников, а руками Младшей стражи – многим и многим из вас! И это – главное! Высшие силы одарили его умением повелевать, и под рукой его вызревают новые воины, новые братья Перуновой дружины! Открылось мне ныне! Радуйтесь, братие, прозреваю славное будущее нашего братства, не измельчает оно с нашим уходом по Звездному мосту, не сгинет в безвестности, но продолжится во многих коленах ратнинских родов!
Аристарх снова сделал небольшую паузу и громко вопросил:
– Кто может назвать более достойного?
Ответом была тишина.
– Кто может назвать более достойного? – повторил вопрос Аристарх. – Говорите сейчас, ибо потом я уже не услышу!
Снова тишина.
– В третий раз вопрошаю: кто может назвать более достойного?
На этот раз пауза была более длинной. Аристарх не спрашивал согласия, не желал слушать возражения или комментарии, он просто задал вопрос, на который у ратников не было ответа.
– Подойди, отрок!
Мишка обогнул костер и, по знаку Аристарха опустился перед ним на колени. Жрец положил ему на плечо посох из темного дерева, обвитый чеканными серебряными молниями, и торжественно провозгласил:
– Нарекаю тебя, брат, именем Окормля! Под сим именем впредь знаться тебе в братстве Перуновом. Встань.
Аристарх накинул на Мишку край медвежьей шкуры, прижал к себе, словно подчеркивая свою близость с новым собратом Перуновой дружины, и вдруг командным голосом заорал:
– Кто взрастил и воспитал брата Окормлю?
– Корзень! – не в лад отозвалось несколько голосов.
– Кто возродил Младшую стражу по старине и заветам предков?
– Корзень! – отозвался хор голосов.
– Кто ныне подарил нам надежду на доброе будущее ратнинской сотни?
– Корзень! – теперь уже имя сотника выкрикнули все или почти все.
– Так чего же вы ждете?
Первым спешился и подошел к Корнею, протягивая ему рукоятью вперед свой меч, десятник Леха Рябой. Корней принял меч и тут же, держа на раскрытых ладонях рукоять и конец ножен, с поклоном вернул оружие десятнику. Тот до половины выдвинул клинок, поцеловал его и, низко поклонившись, отошел в сторону, освобождая место следующему.
– Смотри, парень, внимательно смотри! – прошептал Мишке на ухо Аристарх. – Кто-то из них доживет до того времени, когда вот так же из твоих рук оружие примет.
Мишка смотрел. Сначала на то, как ратники, один за другим, принимают оружие из рук Корнея-Корзня, потом – как проходят ритуальные испытания опричники, но мысли его витали далеко.
«Ну вот, вскрылся еще один пласт ранее недоступной информации… как матрешек одну из другой вынимают. Ладно, и с этим разберемся. А десятничество Тихона, надо понимать, приказало долго жить… Так, может быть, утащить отцовский десяток в крепость? На свежую росчисть, в новые дома… пойдут ли? С дедом поговорить надо будет, или с Аристархом сначала? Наверняка же оставит меня после церемонии, чтоб поговорить.
Однако, сэр Майкл, он же Михайла, он же Ждан, он же Окормля… как, говорится: «Если хочешь рассмешить Бога – расскажи ему о своих планах». Даже не насмешка Фортуны, а форменное издевательство: начали вы с мыслей о создании православного рыцарского ордена, а закончили посвящением в преемники председателя тайного общества имени языческого бога Перуна. Чего только в жизни ни случается!»