Шорх не смог сдержать крика, ощутив, как что-то рассекает его икры. Гаситель быстро подпрыгнул ногами вперёд, чтобы завалиться на спину. Не сделай он этого, оставь ноги опорой под весом тела, быть бы им перерубленными начисто. Так же ему удалось сохранить ноги, хоть закатный хлыст и взрезал мышцы. Гаситель поспешил плотнее закутаться в трепещущее мрачное облако и отползти подальше от Зокласа. Плохо слушающимися пальцами он затолкал меч обратно в ножны. О фехтовании теперь не могло быть и речи.
Видя, что противник, наконец-то, повержен на землю и, похоже, растерялся, маг Заката не стал мешкать. Воздев правую руку к небу и вызвав вокруг себя ещё более яркое свечение, он слился духом с небесным огнём, незримо витающим на всей землёю. Впервые Зоклас проводил осмысленную, точечную Атаку Заката, нацеленную на единственного противника. Небеса над головой расцветили насыщенные предзакатные краски, и вниз пролились потоки красно-оранжевого, сиренево-розового, ярко-жёлтого пламени. Все они свились над самой землёю в гигантскую воронку, накрывшую то место, где лежал Шорх.
И Гаситель испытал страх. Нет, ужас! Ибо осознал, что смерть близка как никогда. Он щедро черпал из кладовых Мрака, создав над собою замкнутую полусферу непроглядной тьмы. Но не мог погасить или развеять проливающийся на него сверхъестественный огонь.
Зоклас вкладывал себя всего без остатка в это магическое действие. Он понимал, что другого шанса может просто не быть. Видя, как съёжился Шорх под защитой Мрака, маг Заката ощутил отчаянную надежду на то, что сейчас всё закончится, что он сможет убить своего давнего врага — здесь, на этом самом месте.
Увы, Гаситель был не так-то прост. Понимая, что вскоре не выдержит, и поддастся неимоверно мощному натиску Заката, он предпринял единственную попытку спастись, какая у него была. Полусфера тьмы на миг взвихрилась чёрным смерчем, отбрасывая закатное пламя обратно вверх. И из-под неё вылетел, стелясь по земле, не имеющий очертаний сгусток темноты. Он стремительно покинул место, на которое обрушился, развеяв, наконец, облако Мрака, небесный огонь.
Зоклас, сам ослепший на мгновенье от неистового сияния Заката, почувствовал что-то знакомое. И вспомнил джантрийские застенки, маленькую комнатку, куда он ворвался по зову Сальниры. Там они впервые схватились с Гасителем, и тот вынужден был вырываться, применив под отчаянным напором Зокласа технику Растворения-в-Ночи. А он, тогда ещё магвой, ведавший лишь силы Дня, впервые прикоснулся к ночной стихии. Вернее, как он теперь понимал, к стихии Мрака.
И сейчас, похоже, Шорх снова воспользовался тем же магическим навыком, воззвав к глубинной сущности своей стихии. Он готов сбежать, утечь в Иной путь, смутный абрис которого маг Заката уже разглядел чуть поодаль. Зоклас же слишком ослаб, чтобы встать и преследовать его…
Зачем вставать?
Маг, наоборот, позволил телу мягко свалиться на землю, но удара не почувствовал. Древняя стихия Заката звала его, приглашался слиться, раствориться в ней, стать её частью. Такого маг не предполагал и, разумеется, никогда не пробовал. Но знал, что часто интуитивные решения спасали его жизнь и позволяли получить новые могущественные навыки, как тогда в Джантре, или же в памятной вельгейтской пещере. Потому он не стал противиться, снова впившись клещом в ускользающий сгусток Мрака, коим обернулся Шорх.
Зоклас знал, что эта схватка станет последней. И не намерен был допускать иного!
Проскальзывая в спасительный омут Иного пути, Шорх нечеловеческими уже чувствами уловил какое-то движение рядом с собой. Некая дымка, переливающаяся яркими красновато-жёлтыми отсветами, будто прилипла к нему, повторяя его движения. И Гаситель понял, что маг Заката оказался куда сильнее, чем он мог себе вообразить. За столь короткий срок овладеть техникой полного развоплощения? Просто невероятно! Самому Шорху, чтобы достичь такого, понадобилось много лет.
Этот Закат чрезвычайно опасен! Хорошо, что магам Лиуджайн и отряду ниферцев удалось — это Шорх уловил чётко где-то посреди их с Зокласом схватки — уничтожить второго мага, овладевшего закатными силами. Ну а первого тоже следовало во что бы то ни стало убить.
Страх не лишил Гасителя разума и способности хладнокровно анализировать ситуацию. Просачиваясь в Иной путь, он чувствовал, что Зоклас следует за ним из последних сил, буквально повиснув на нём, вцепившись мёртвой хваткой, как и тогда, в Джантре. И коль он сможет пройти Иной путь, то будет полностью ослаблен на выходе. Правда, и сам Шорх уже был далеко не в лучшем состоянии, но можно ведь попытаться сделать так, чтобы на выходе их встретил кто-то, способный оказать решающую помощь. Зоклас не в силах был влиять на выбор точки возврата, а вот он, Шорх — вполне!
Гаситель избрал точкой выхода высочайшую башню джантрийского дворца и воззвал сквозь тягучую надреальную ткань Иного пути к той, в ком мог быть уверен. К той, с кем вместе они прошли уже долгую дорогу навстречу грядущей Эпохе. К той, что способна была прихлопнуть ослабевшего после напряжённой схватки мага Заката как муху…
…Бессловесный ответ Владычицы Ульнэки пришёл быстро, и был сравним с резким ударом в солнечное сплетение. Сводился он к следующему:
«Я говорила тебе не беспокоить меня по мелочам! Я занята наблюдением за битвами в Риаджанге, Аркиранисе и Солькисе, и не могу сейчас тратить время, выполняя за тебя твою работу, мой мальчик. Сколько раз я вынуждена буду повторять: справься с этим отродьем сам?! Иначе я всерьёз начну полагать, что ты не создан для той ноши, которую я на тебя взвалила, доверив судьбу всего мира!».
Возможно, Зоклас почувствовал растерянность, охватившую Шорха после этого ответа. Как бы то ни было, Гаситель ощутил сильное давление, будто одушевлённый кокон Заката стал сжимать его, лишая сил и воли.
У Шорха остались считанные мгновения на то, чтобы придумать, что предпринять в этой ситуации, и как избавиться от Зокласа, движимого, казалось, одной мыслью — погибнуть самому, но утянуть в небытие и Гасителя.
Самое трудное — ждать!
Стоять и ждать, в то время как битва уже кружит кровавым вихрем. Бездействовать, когда соратники падают замертво под натиском врага, принося себя в жертву хитроумным тактическим замыслам командования.
Наркил опирался на ненужное ему копьё и хмуро смотрел вдаль. Нет, он ни в коей мере не осуждал Старшего мастера, даже и в мыслях такого не было, напротив, — восхищался гением человека, сумевшего с минимальными потерями переломить ход сражения с превосходящим по численности врагом в свою пользу. Разгром кавалерии противника в собственном тылу был поистине грандиозен. Но магвою хотелось быть там, в гуще сражения, разить меткими лучами и верной сталью чужих ратников, помогая своим. Он видел, как вперёд пошла пехота «джатригских» легионов. Впервые, наверное, она осталась без поддержки магвоев: в её рядах не было притаившихся воинов Магармуса, готовых обнаружить свою суть перед врагом в самый последний момент.
Все магвои — и тысяча, что привёл он из Мистарты, и остатки тех полусотен, что изначально были с легионами, — стояли здесь, на левом фланге, позади новобранцев, которые гордо именовались подкреплением. На щите, который капитан небрежно повесил на руку, красовался наспех намалёванный номер «33». Часть магвоев маскировалась под копейщиков Тридцать третьего легиона, остальные — под стрелков и вообще чуть ли не слуг и конюхов. По приказу Героска все они должны были стать для глаз врага серой безликой массой, отсиживающейся в стороне и позади основных событий. И ждать своего часа…