«Корабль мне стоил денег тьму:
Пробковый дуб, не простой.
Но нынче флаг я подниму
На флагшток золотой».
Триста миль они шли по волнам,
Как вдруг замедлился бег,
И все молились небесам,
Как один человек.
Но капитан и самый ад
Прошел бы с твердой душой.
«Кости из золота решат,
Кто грешник самый большой».
Первую кость капитан покатил
На глазах у хмурых мужчин.
И Педер костью указан был,
Шальной королевский сын.
Вторую кость капитан покатил
На глазах у хмурых мужчин.
И снова Педер указан был,
Шальной королевский сын.
«Я больше всех совершил грехов,
Каюсь и падаю ниц.
Пускал я красных петухов
И обижал девиц.
Ах, если спросит обо мне
Моя приемная мать,
Скажите: буду в чужой стране
Золото проживать.
А если спросит обо мне
Невеста, тоски полна,
Скажите: погиб в голубой волне,
Пусть замуж выйдет она».
Педера сбросили с корабля,
И только он стал тонуть,
Корабль послушался руля
И резво двинулся в путь.
КРЕСТЬЯНИН И БЫК
Однажды купил крестьянин телка.
Вырос телок в большого быка.
А бык в доспехах пляшет.
Понравилась графу бычья стать,
Задумал он быка отобрать.
Пожаловал граф на зеленый луг,
Забрать быка посылает слуг.
Слугам никак не забрать быка.
«У нас ни веревки, ни ремешка».
Тут уж взыграл у графа нрав,
Серебряный пояс скинул граф.
Он пояс к бычьим рогам привязал,
А бык насмешливо сказал:
«Зачем так крепко пояс держать?
Ведь я не думаю бежать».
Послушал граф и руку разжал,
А бык рванулся и побежал.
Мчится бык, раздувая бока,
Мчится граф, разодетый в шелка.
Топчет бык траву на лугах,
Сверкает пояс на рогах.
Но вот луга оделись тьмой.
Усталый бык вернулся домой.
«Давно ты, бык, ушел со двора,
Нелегкая, видно, была игра.
Я графский пояс узнаю,
Сам граф гонял скотину мою».
Наутро крестьянин сел на коня.
«Может, заступится тинг[13] за меня?
Не то ведь граф со света сживет,
Не вырастишь хлеб, не выгонишь скот».
«Был ты, хозяин, в убытке большом,
А нынче ты с большим барышом.
Гуляет бык среди двора
С поясом чистого серебра».
А бык в доспехах пляшет.
КРЕСТЬЯНИН И ВОРОНА
Крестьянин в орешнике бродит глухом,
Фалле-фалле-люлле-лей,
А с ветки ворона кричит петухом,
Фалле-фалле-люлле-лей.
Крестьянин стал — ни назад, ни вперед:
«Ай-ай! Ворона меня заклюет!»
Старуха за прялкой сидит среди мотков:
«Когда это вороны клевали мужиков?»
Крестьянин поднял верный лук,
Упала ворона, качнулся сук.
Ее он тащил, не жалея плеч,
Из сала отлил полпуда свеч.
Ее он тащил, не жалея сил,
Вороньим пером перину набил.
Сделал он веер из хвоста —
То-то дивная красота.
Из кожи — обувку на двадцать ног
Да матери пару добрых сапог.
Из мяса — солонины бадью
Да блюдо жаркого на всю семью.
Из кишек — веревки, увязывать воз,
Из лапок — вилы, таскать навоз.
Из шеи — рожок, трубить на заре
Громче быка на господском дворе.
Из клюва затычку сделал он,
Чтоб пиво из бочки не вылилось вон.
А из вороньего костяка —
Большой корабль, крутые бока.