Старый Альф в тот час отдыхал,
Но встал в тревоге с постели.
Из Одерскера он услыхал:
Мечи сыновей зазвенели.
Погнал он рыжего коня
Вдогонку за сыновьями,
Туда, где мечи сшибались, звеня,
Где кровь лилась ручьями.
«Мой Хельмер Камп, мой сын родной,
Не можешь сдержать ты вздоха.
Скажи: отчего твой меч стальной
Разит врага так плохо?»
«Я восемь ран получил таких,
Что близок мой конец.
Будь у меня одна из них,
И то я не жилец».
Вырвал Альф, хоть был он и стар,
Дуб — да с корнями вместе,
На Ангельфюра обрушил удар
И уложил на месте.
«Лежи, Ангельфюр, мой старший сын,
Суд совершил я свято.
Не пожалел ты моих седин,
Убил невинного брата».
А буря идет
по белым пескам на север.
ДЕВУШКА-ПТИЦА
Я у фиорда знаю лес,
Зеленый и густой.
Там липы встали до небес,
Стеной стоят крутой.
Там липы встали до небес,
И в их укромной сени
Охотнику наперерез
Проносятся олени.
Зовет глухарка глухарят,
Свистят дрозды украдкой,
И золотой запрятан клад
У лани под лопаткой.
* * *
Охотится Нилус в густом лесу,
А сердце досада гложет.
Гоняет он лань в лесном мысу
И все поймать не может.
Девицу парень покорил.
Он петли ставил на тропках глухих,
Где лань легко ступала,
Но чуткая лань обходила их,
В ловушку не попала.
Три долгих дня не мог он никак
Мяса добыть к обеду,
И наконец голодных собак
Пустил по свежему следу.
Уже собакам лань видна
И стая озверела,
Но соколом обернулась она,
На липу высокую села.
Чуть Нилус взялся за топор,
Хозяин леса явился,
Копье наставил он в упор,
Чтоб Нилус остановился.
«Когда ты острым топором
Хоть раз по дереву хватишь,
За дерзость твою, убей меня гром,
Ты головой заплатишь».
«Позволь мне дерево срубить,
За дерево буду в ответе,
Но, если я лань не могу добыть,
Мне лучше не жить на свете».
«Таким молодцам грешно унывать.
С добычей, Нилус, будешь.
Дай соколу грудь твою поклевать,
И ты его добудешь».
Сокол Нильсу слетел на грудь,
Клюнул, запел, зацокал.
Нильс не успел и глазом моргнуть —
Девицей сделался сокол.
Цвет ее платья был ярко-ал,
Прекрасней девиц не бывало.
Тут ее Нилус на руки взял,
И вот что она рассказала:
«Я в доме отца среди бела дня
Перебирала розы.
Косилась мачеха на меня
И бормотала угрозы.
Она колдовских взяла корешков,
И по ее желанью
Служанки мои превратились в волков,
А я обернулась ланью.
Волки с меня не спускали глаз.
Промедли ты самую малость —
Никто бы меня от волков не спас,
Живьем бы я им досталась».
Кудри она распустила волной,
Стоя на тихой полянке,
И по одной из чащи лесной
Вышли девицы-служанки.
«Ты стал спасителем моим,
Избавил меня от муки,
И мы сердца соединим,
Сплетем мы накрепко руки».
Девицу парень покорил.
РАНЕНАЯ ДЕВУШКА
Пары танцуют, одетые в мех.
Ходите по половицам.
Юная Кирстин прекраснее всех.
Рыцари, честь окажите девицам.
Рыцарь ступает то прямо, то вбок,
Держит в руке обнаженный клинок.
Кирстин в глаза он с любовью глядел,
Лезвием острым ей пальцы задел.
Кирстин ни словом не выдала боль,
Но промедленье заметил король.
«Кровью окрашен твой огненный мех.
Кирстин, поведай нам, чей это грех».
«Грех мой ни с кем я не стану делить.
Брату пошла я постель постелить.