Подбежав к ближайшему ловчему, Эш оттолкнулся посильней от земли и прыгнул.
Пусть силы его были на исходе, зато неудержимая ярость пылала в груди во всю мощь!
Заскочив на машину, он с трудом пропорол металл тускло мерцающим змеиным клинком и, дотянувшись до связок нитей внутри, рванул на себя.
Чудовище замедлилось и застыло, а Эш, спрыгнув, помчал к Дару.
Молодой вепрь с трудом уворачивался от ударов клешни, прикрывая Шеду.
Когда Эш взглянул на девушку, у него внутри все обмерло.
У сатира не было правой руки. Вообще. С расстояния, да еще в темноте Эш не заметил ранения, но теперь отчетливо ощущал острый запах крови и видел, что вся одежда Шеды стала темной и влажной.
«Я могу пережить три смертельных ранения…» — вспомнилось Эшу.
Не будь она сатиром, кровь не струилась бы из раны, а била фонтаном, и через пару минут Шеда уже не смогла бы стоять.
А сейчас она, рыча сквозь стиснутые зубы, даже умудрялась удачно атаковать из-за спины Дара.
— С хера ты здесь?! — рявкнул на Эша Ларс.
— Пошел в жопу! — огрызнулся парень, бросаясь на ловчего.
Отчаяние придало ему ловкости. Увернувшись от железной лапы, он проскочил мимо клешни, отскочил от второй и, подпрыгнув, ухватился за край корпуса.
— Да твою мать!.. — выкрикнул Ларс, свирепея. — Сдохнуть решил?..
Эш его не слушал.
Подтянувшись на руках, он взобрался на корпус слепой машины и принялся крушить ее голову ножом.
Металл поддавался с трудом. Красный луч второго ловчего скользил по лицу парня, ослепляя.
— Ну давай, братец. Давай, ну же!.. — приговаривал Эш, вспарывая шкуру искусственного зверя. — Ну же!..
Ловчий дергался, наклонялся то одним боком, то другим, пытаясь раздавить людей, атаковавших его с земли. Эш скользил по гладкому металлу сапогами и коленями, но чудом удерживался наверху и продолжал наносить удары в одно и то место.
Сверху ему было видно, как продолжает смыкаться чудовищное кольцо машин, как безрезультатно пытается пробиться сквозь камни сияние застрявшей в завале сотни — и как равнодушно на все это взирают с черного неба огромные, как блюдца, белые звезды.
Наконец в броне приоткрылась щель. Обдирая кожу, Эш протолкнул в рваную железную рану руку и, закрыв глаза, ударил огнем.
Жар опалил кисть. Парень с воплем выдернул ее из ловчего.
Рука стала красной, будто Эш искупал ее в кипятке. Из раны в шкуре железного жука повалил вонючий черный дым.
Ловчий поднял свои клешни, замер…
И в следующую секунду обрушил свое оружие вниз.
Прямо на Дария с Шедой.
Эш дернулся, понимая, что все равно не успеет…
Ни вмешаться, ни собрать ветер в ладонях из последних сил.
— Дар!!! — вырвалось у него.
И в этот миг Дарий с криком отлетел далеко назад.
Клешня с грохотом ударилась оземь, с хрустом ломая кости той, что осталась под ударом.
— Шеда!..
Эш видел, как в траве медленно высветлились ее босые ноги, приобретая вновь человеческую форму.
Вот и все.
Она ступила на дорогу мертвых первой.
— Твою мать… — выругался Ларс, глянув на останки Шеды.
И тут же отскочил от лапы последнего ловчего из пятерки.
Скорбеть было некогда. А скоро будет уже и некому.
От гула машин и движения их ног начинала дрожать земля…
И с высоты поверженного жука Эш увидел ударившее в небо над лесом свечение.
В первое мгновение он даже подумал, что начался рассвет.
Но это свечение состояло из смешения красно-оранжевого и зеленоватого цветов, и оно двигалось.
Все ловчие вдруг застыли, как один.
Потом заскрежетали головами, устремляя лучи своих глаз на кромку леса, над которой усиливался неестественный свет.
А через несколько мгновений из-за еловой завесы, мягко ступая, появились два духа-гиганта.
Один из них выглядел, как лев. Его оранжевая шерсть вспыхивала искрами, роскошная грива казалась почти красной, как и глаза. Облик другого напоминал дикого тура или вола с изумрудной шерстью и золотыми рогами. Огромные зеленые очи были подведены черными линиями, как женщины подводят себе глаза сурьмой, отчего взгляд становился почти человеческим.
Головы гигантов достигали верхушек старых деревьев, под сияющими шкурами перетекали бугристые крепкие мускулы.
Они шли, как древние боги, о которых складывали гимны еретики — прекрасные, полные величия несокрушимой силы, переполнявшей их.
Эш смотрел на происходящее, не в силах пошевелиться.
А по жилам разливалось странное чувство, похожее на страх, но при этом совершенно иное по своей сути. Все внутри трепетало, руки похолодели, но при этом тело будто одеревенело.
Эш готов был смотреть на этих прекрасных созданий вечно, хотя и осознавал, что они смертельно опасны.