Дарий запнулся и умолк на мгновение, но быстро справился с собой и продолжил:
«И спросил я того, кто держал меня за руку: что это за море, и откуда оно взялось? И ответил мне тот, что был, как солнце: пойдем, я покажу тебе, что было в начале времен.»
Дар перевернул толстую страницу и, прищурившись, всмотрелся в нее.
— Слушайте, там дальше так мелко написано, что я сейчас все глаза себе сломаю. Давайте завтра, при нормальном свете?..
— Так у нас ведь свое солнышко есть, — возразил было Ларс, но Эш, взглянув на Крыса, неприметно для Дария покачал головой.
— Да, давай, — согласился он. — Тем более, нам всем выспаться хорошенько надо.
Растянувшись у костра рядом с Ларсом, он какое-то время смотрел в слепое, затянутое плотными тучами небо, а потом вдруг спросил:
— Слушайте, а если предположить, что этот парень косноязыкий действительно что-то такое видел… То тогда кто же держал его за руку? Аварра? Или кто-то из духов?
— Подозреваю, это был красный дурман в слишком больших количествах, — зевнув, сказал Ларс. — Но про всадников интересно совпало, да…
— А мне кажется, Эш… — сказал вдруг Дар, расстилая свой плащ на сырой траве. — … что тебя тоже кто-то постоянно держит за руку. А может, даже ведет за нее. Слишком уж часто тебе до одури не везет, и при этом — везет до странности.
Эш вздохнул.
— Да уж. Аварра, будь он проклят…
— Да нет, брат. Я в данном случае не про него. Понимаешь, кукловод ведь никогда не стоит вместе со своей марионеткой на игрушечной сцене. Он из другой вселенной, и существует в иной реальности, и потому возвышается над кукольным миром, — Дарий улегся на свое импровизированное ложе, мечтательно глядя в костер. — Поэтому вряд ли это Аварра. Скорее, судьба. Или рок. В общем, предначертание какое-то.
— Или божественное вмешательство? — хмыкнул Ларс, вспомнив, по-видимому, фразу из вступления к «Откровениям».
А Эш невольно вспомнил про двенадцать и одного.
Ему вдруг пришло в голову, что кто-то ведь установил традицию тринадцатого месяца в году. Кто-то придумал эту толику хаоса, которая помогает сохранить порядок.
Он вытащил из кармана древний оберег. Крестик поблескивал в свете языков догорающего костра.
— Может, кто-нибудь из древних богов?.. А?..
— Вот только не надо их там всех по именам вспоминать! А то шут их знает, услышат еще, — фыркнул Ларс. — Хватит с нас и одного божества…
Эш улыбнулся.
— Это точно.
Ночью ему почему-то приснилась мать.
Она снова сидела рядом с Эшем, указывая рукой за звезды. Ее шумные соратники болтали о чем-то своем, а за их спинами лежало чудовище, похожее на жука — но теперь-то он знал, что это вовсе не убитая одержимая тварь, а сломанный ловчий. Эш замерзал, прижимался к матери, но не находил в ней тепла.
Эта женщина была холодной, а ее одежда — сырой.
Очнувшись, он увидел, что уже рассвело, а он, продрогший, лежит щекой на мокрой холодной траве.
Дарий еще спал, тревожно подрагивая мышцами рук — наверное, пытался во сне изменить исход недавней битвы. Ларс, стоя на коленях, раздувал угли. Рядом с ним парилась кружка кипятка.
Эш приглушенно простонал, поднимаясь: его разбитое и не успевшее отдохнуть за ночь тело не желало слушаться. Обожженная кисть руки, которую вчера залечили бальзамом Аварры, ныла под повязкой.
— Хреново? — коротко спросил Ларс.
Эш кивнул, зябко обняв себя за плечи.
— Холодно-то как. Вот тебе и Эмеш…
Крыс подвинул Эшу кружку с горячей водой.
— На, согрейся. У местных женщин взял. Тоже когда проснулся, зубами стучал.
Его взгляд задержался на лице молодого ворона, в очередной раз повзрослевшего после воскрешения.
— Что, сильно изменился? — спросил Эш, вдруг осознав, что не видел своего нового отражения.
— Нет, не сильно. Но ты бы притормозил с этим делом, а то скоро Дария догонишь.
Он еще несколько раз сильно дунул на угли, и на свежих дровах полыхнул маленький язычок пламени.
— Пошло дело, — прокомментировал Ларс и пересел ближе к Эшу, утирая заслезившиеся от дыма глаза.
— Хорошо, что никого из вас эхо не накрыло, — задумчиво проговорил Эш. — Хотя и странно это. Ведь вы оба все жилы из себя в том бою повытягивали.