Гидра закричал. Он впился пальцами в землю и стиснул зубы, но крик все равно рвался из его груди, будто сейчас раскаленным металлом обжигались не его порождения, а он сам.
В это момент Аншар, слегка присев, скакнул к левой машине. Движение было настолько быстрым, что даже показалось, будто воин оставил за собой шлейф. Боевой мех тем временем пытался освободится от змей, топча их и выпуская струи пламени из огнемётов. Из-под мертвых сетчатых тел гадов без конца вылезали все новые и новые твари с гладкими чешуйчатыми спинами.
Пули бились о грудь Аншара и отскакивали от сияющей кожи, как от брони — усиленный черепаший панцирь спасал его.
— Ну что, жестянка, щас мы потанцуем!!! — проорал он, выпучив безумные глаза и оскалившись жутковатой улыбкой во все лицо. С лязгом и грохотом его пылающий меч принялся биться в толстые опоры машины. Аншар двигался так быстро, что движения его тела, светящегося от энергии духов, размывались перед глазами.
Взглянув на это, Эш оставил остывающую и поврежденную машину на Гидру и поспешил к противнику справа. Он выпустил длинные когти, окрасился черным цветом и, раскинув сильные черные крылья, взметнулся вверх.
На стене тоже началось движение. Кто-то из стигматиков спрыгнул со стены и, вскинув меч, заорал:
— Первый и второй отряд, вперед!..
И другие воины с яростными криками хлынули за ним из разинутого зева ворот. На железных монстров обрушился целый шквал атак. Самые безумные воины бросились прямо к машинам, нанося удары сияющими от энергии мечами и копьями. Некоторые из стигматиков успевали нанести только один-два удара, прежде чем оказаться под тяжелыми опорами. Но несмотря на это желающих вступить в ближний бой становилось все больше.
Машины почти не обращали на них внимания. Они сконцентрировали огонь на, как они считали, самых опасных противниках: Аншаре и Эше. И если белобрысому удавалось ускользать от прицельного огня на минимальных дистанциях, пользуясь неповоротливостью машины, то Эш закружил вокруг своего врага, постоянно меняя траекторию — черно-бронзовый, похожий на хищную птицу, с алым древом на груди и огромной стигмой ворона через всю спину.
А потом он спикировал вниз.
Когти со скрежетом проскользили по голове монстра, но в этот миг чудовище вскинуло свою руку и выстрелило вверх. Эш уклонился, но кусок свинца успел впиться ему в предплечье.
Боль разлилась по телу..
Эш стиснул зубы и, сконцентрировавшись на мельчайших движениях машины, поймал момент, когда появился зазор между телом и головой. Парень метнулся к меху и со всей силы вонзил когти в сочленение. Черные лезвия, скрипя и искрясь, вошли в железное тело. Эш попытался рвануть когтями вниз, раздирая металл, но это оказалось не так просто. Когти застряли намертво!
Акады знают, из чего Единый сделал эту шкуру, но даже литые двери поддавались ударам значительно легче!
Железное чудовище снова вскинуло руку…
Резкий, пронзительный крик ворона вырвался из груди Эша.
Вокруг него самого и вокруг его крыльев будто собралась грозовая туча.
«Это что-то новенькое» — удивленно заметил ворон.
Но парень его не слушал.
В этот миг для него ничто не имело значения. Ничто, кроме жажды разрушит, уничтожить этого железного монстра, любой ценой!
И позабыв обо всем, он с яростью рванулся в сторону, удерживая в когтях железную башку.
От рывка больно хрустнули связки. Руки обожгло изнутри, а мышцы от удара скрутило.
В машине что-то заскрежетало, и в следующую секунду Эш вырвал железную голову вместе со связками проводов.
Обезглавленный монстр заискрил, закачался и завалился набок.
А молодой ворон, уронив наземь оторванную голову, наконец-то смог отвлечься от своего противника и взглянуть на поле боя целиком.
Гидра, весь покрытый кровоподтеками и волдырями, вместе с подоспевшими стигматиками со стены добивали опутанную змеями машину — сейчас это было единственное место, где все еще оставались эти гигантские твари. Железная махина, опрокинутая на спину, еще отстреливалась наугад, не в силах определить, в каком направлении находятся ее враги. Иногда выстрелы оказывались меткими, так что возле корпуса, искореженного огненной атакой, лежало два трупа.
А последнего функционирующего монстра сейчас удерживал Аншар. Весь залитый кровью, он наносил удар за ударом, рыча и смеясь. Но его движения уже не были настолько быстрыми, как прежде. Другие стигматики пытались ему помочь тем, что отвлекали часть атак на себя, и каждый раз это стоило кому-то из них жизни. Рядом с машиной валялась ее отрубленная рука и не меньше двух дюжин погибших воинов.
Равнина перед главными воротами Уршу, разрытая змеями, залитая кровью и усеянная телами, теперь выглядела, как поле битвы одного из древних легендарных сражений.