Но он не смог бросить старика. В этом была его ошибка. Но если бы можно было все вернуть назад, Эш совершил бы ее снова.
Вот только говорить об этом не имело никакого смысла. Да и желания не было.
— Так же, как все, — ответил Эш.
— Как все, говоришь? — злобно уставившись на Эша, проговорил командир. — Нет, парень, у «воронов» все — они другие, не воры и не убийцы. Так что ты уж точно не как все!..
— Откуда вам знать, какие мы, и какой я?! — вспылил Эш, забывая об осторожности.
— Оттуда, что я тоже из вороньего гнезда!
От удивления вся спесь Эша мгновенно растаяла.
— Вы?.. — проговорил он.
— Что тебя так удивляет? Братьев много, а мир невелик.
— Вы-то как здесь?.. Откуда?
Ник усмехнулся.
— Исполняю свое предназначение. А вот что здесь делаешь ты, я понять не могу.
— Да не делал я того, в чем меня!..
— Тссс, — прицыкнул Ник, обрывая Эша на полуслове и покосившись на проходящего мимо воина. Дождавшись, когда тот отойдет на некоторое расстояние, быстро проговорил, глядя в сторону:
— Ладно, здесь не место и не время. Короче, от меня ни на шаг, и слушаться, как наставника. Или сдохнешь вместе со всеми. Понял?
— Они все погибнут?.. — тихо спросил Эш.
В ворота кто-то громко ударил несколько раз, и псы, встрепенувшись, один за другим зашлись хриплым лаем.
— Мотыльки — они оттого и мотыльки, что долго не живут. И всем на них плевать, потому что завтра будут новые, — жестко ответил Ник. — А теперь иди и держи язык за зубами.
Эш двинулся было к двери, но командир вновь задержал его.
— Эй… А наставник Хараб… Не знаешь, как он?..
В памяти Эша возникло лицо Хараба. Даже представить было сложно, чтобы для кого-то этот человек был тем наставником, о котором хотелось бы справляться много лет спустя после завершения обучения.
— Он погиб лет пять назад, во время приема испытаний, — сказал он. И из уважения спешно добавил. — Мне жаль.
Ник усмехнулся.
— Вот уж не стоит. Не удивлюсь, если его пришиб кто-нибудь из своих же. Он был той еще скотиной…
Эш не удержался от улыбки, и выпалил.
— Ну, до Ашада ему все-таки далеко.
Широкая улыбка на мгновенье появилась на лице Ника, но он тут же спрятал ее.
— А что, он все еще жив?.. Ему же лет девяносто было еще когда я воспитывался!
— По крайней мере, год назад, когда я покинул мыс, наставник Ашад был в добром здравии.
— Вот ведь… Тебя-то как звать?
— Эш. И все-таки… — парень уставился на отметину на руке Ника. — Разве аристократы попадают на «Вороний мыс»?..
— Нет конечно. И стигму, чтобы ты знал, носить могут не только напыщенные кабаны с блюдцем на золотой цепи. Но об этом как-нибудь потом. А сейчас иди и помалкивай там, — сказал командир и нарочито громко добавил. — И чтобы подчинялся беспрекословно! Я тебе не столичный стражник, плеткой по спине гладить не буду! Пошел!
И Эш торопливым шагом отправился в казарму.
Для пленников выделили маленькую, отгороженную от общего помещения комнатку с четырьмя стражниками внутри. В середине стояла большущая лохань. Над ней, покряхтывая и зачерпывая мыльную воду ладонями, полоскались трое: коренастый бородач, бритый налысо здоровяк и носатый рыжий парень, весь обсыпанный крупными оранжевыми веснушками.
Черноволосый парень с серьгой в ухе и глубоким клеймом на правой кисти уже натягивал на влажное тело холщовые штаны и рубаху. Присмотревшись, Эш понял, что на руке у него изображена голова лисы — знак, которым одаривали впервые попавшегося на воровстве. При повторном преступлении меченую кисть отрубали, а клеймо выжигали уже на лбу или на щеке, чтобы всем сразу было видно, с кем имеют дело.
Дарий уже был одет в чистое. Стянув мокрые волосы на затылке, он скоблил себе тупым ножом подбородок, пытаясь поймать отражение в железном блюде с кусками раскисшего вонючего мыла.
Обернувшись на Эша, он удовлетворенно кивнул — мол, хорошо, что вернулся.
Теперь Дарий выглядел совсем иначе. Он оказался моложе, чем думал Эш, и черты лица, освобожденные от свалявшегося мочала бороды, оказались правильными и тонкими.
— Грязное — туда! — скомандовал Эшу один из воинов, ткнув пальцем в кучу тряпья в углу. По светлому полотну прямо сверху из складки к складке путешествовали жирные черные точки.
Вот дрянь.
Эш ненавидел блох и вшей.
Прикусив губу, он медленно стянул с раненой спины присохшую рубаху, и стараясь не присматриваться швырнул в общую кучу. Опустив голову, осмотрел следы на груди.