Вперив взгляд в движущиеся огни, он пытался понять, в каком направлении они движутся, и смыкается ли брешь.
Но брешь будто и не собиралась смыкаться. Напротив, она раздалась еще шире, заманчиво предлагая побег.
И тут Эша осенило.
Просвет сулил вовсе не спасение.
Их специально выманили из топкого места на себя, и теперь гонят прямо в объятия смерти, как охотники — стаю волков.
— Дар, это…
— Это ловушка! — выкрикнул Дарий.
И в то же мгновение раздался плеск воды, и вместо просвета прямо перед собой Эш увидел ровный ряд красных и зеленых огней.
Он налег на поводья, чтобы развернуться на скаку.
И увидел, как жижа, поблескивающая под ногами в свете месяца, зашевелилась.
Мерин отпрянул, а из земли возник гибкий черный силуэт гигантского змея. В темноте алыми искрами вспыхнули крошечные глазки.
— Держись! — крикнул Дар, выхватив меч из ножен.
Слегка придавив Эша, он крепко ухватился одной рукой за луку седла и всем телом склонился вбок, чтобы дотянуться до одержимой твари. Меч со свистом рассек воздух и вонзился в тугое упругое тело.
Удар получился неловким, но змея в сторону он все же отбросил.
А беглецы помчали обратно к стелам.
Конь устало хрипел, роняя на скаку обильную пену с губ.
Плохо. Все очень плохо! Мерин устал, он не выдержит долгой погони.
Да и куда гнать? В трясину навстречу смерти?..
Но задуматься об этом как следует он так и не успел.
Три юркие тени размером с небольшую собаку вдруг бросились прямо под копыта, выскочив неизвестно откуда.
Хруст дробленых костей смешался с резким тонким писком, и две бесформенные кляксы остались в грязи. В то время как третья, высоко подпрыгнув, вцепилась Эшу в голень не то зубами, не то когтями.
Перехватив поводья в одну руку, парень попытался скинуть с себя эту мразь, напоминавшую очень крупную выдру, слепленную из полупрозрачных мокрецов.
От удара тварь взвизгнула, но вниз не свалилась, а только еще сильней впилась в ногу.
Дарий ткнул ее острием меча, и существо, взвизгнув, шлепнулось наземь.
— Гони, гони! Не оглядывайся! — крикнул ему Дар.
Эш взглянул вперед. Петля облавы стягивалась все сильнее, но проход к топи все еще оставался открытым.
Темнота вокруг шлепала лапами по воде, шуршала ножками, пыхтела и фыркала.
И посреди всего этого копошащегося шума вдруг раздался низкий раскатистый рев.
Будто откликнувшись на него, стелы начали светиться. Тусклый свет медленно разгорался, высветляя очертания пологого холма позади древних сооружений. На призрачно-светлых гранях проступили хищные, острые рамейские символы.
— Дар, они светятся!.. — испуганно выдохнул Эш, вытаращившись на столбы.
— Гони! — отозвался Дарий, снова свешиваясь на бок, чтобы достать на ходу кого-то своим мечом.
— Да у меня тут руины светятся, говорю!
— А у меня два паука размером с лошадь! Гони, говорю!!
Теперь они были уже совсем близко — и стелы, и одержимые твари. Эш слышал, как лязгают за спиной чьи-то острые зубы, и видел, как все ярче разгораются высеченные из серого камня и выщербленные временем квадратные колонны, уходящие высоко в черное небо.
И то, что раньше скрывала ночь, теперь предстало во всей своей наготе.
Возвышение, которое Эш принимал за холм, на самом деле было вросшим в землю небольшим ступенчатым строением.
— Ошалеть!.. — охнул Дарий, увидев, наконец, как светятся руины.
Дальше его слова утонули в изможденном храпе мерина. Конь внезапно сбавил темп, не обращая внимания на понукания, и остановился, тяжело раздувая бока.
Его силы иссякли, и он сдался.
Дарий соскочил наземь и тут же обернулся назад, держа наготове меч.
Сумерки кишмя кишели гигантскими уродцами уже на расстоянии меньше сотни шагов. И ближе всех были два огромных паука с восьмирукими человекообразными туловищами, поднимавшимися прямо из паучьих спин.
Следом из седла спрыгнул Эш.
— Бежим в зиккурат! — крикнул он Дарию, дергая за поводья коня.
— Да я бы рад, — отозвался Дар, отбиваясь мечом от выскочившей из-под ног длинной твари с бесчисленным множеством ножек и волчьей головой.
Один из пауков-гигантов тоже был уже совсем близко, и Эш схватился за лук.
Тяжелая стрела низко прогудела в темноте и вонзилась ему в человеческое плечо. Монстр взвизгнул, как ударившийся ребенок, и еще быстрей зашуршал паучьими лапами.
Спешно натянув тетиву снова, Эш почувствовал, как от напряжения ему сводит руки: лук Никкаля был хороший, тугой, а он слишком давно не упражнялся в стрельбе.