— … В те времена храбрые воины жертвовали свои жизни, чтобы принести сильного духа в место, подобное этому. Перед смертью носителя подвергали многодневным пыткам. Какая ирония — как бы не был силен дух, он не может сбежать и покинуть свою физическую оболочку по собственной воле. После укрощения некоторые сущности были настолько ослаблены, что соглашались входить в статуи — такие, как ты видишь здесь. Им приходилось идти на это, чтобы сохранить свою личность и не расщепиться на тысячи крошечных крупиц. Потом они восстанавливались, и собранные таким образом мощные ауры отпугивали духов помельче. Вот как это работало. Вот только дикие сущности были вечно голодны, и потому их приходилось кормить. Для того и существовали рабские врата…
— Что это значит?.. — все еще не веря своим глазам, пробормотал Эш.
— Это значит, что до рождения Великих акад…
— Ты же мертвый!.. — воскликнул Эш.
Старик улыбнулся.
— Как видишь, пока еще нет.
— Но я же видел!..
— Ты видел всего лишь чье-то обезглавленное тело в похожей одежде, — небрежным тоном ответил Аварра, привычным жестом заложив руки за спину. — Но, признаюсь, меня очень тронуло, что ты сам, по доброй воле вернулся к дворцу, чтобы увидеть его.
Дарий, остановившись невдалеке от Эша, с озадаченным видом переводил взгляд то на приятеля, то на старика. И на всякий случай неприметно потянулся к рукояти меча…
И это было ошибкой.
Со стороны правого нефа, из-за постамента гигантского изваяния хищной птицы метнулась стремительная тень.
Дар не успел даже вырвать оружие из ножен. Огромный воин, сверкая стигмами на руках и плечах, отшвырнул его к выходу одним ударом. Дарий упал на спину, проехался по гладким напольным плитам и с хрипением схватился за свое горло, как если бы что-то его душило.
Эш рванулся было к нему на помощь, но невидимая сила сбила его с ног.
— Изволь не отвлекаться от нашей беседы, — строго заявил Аварра, жестом приглашая Эша приблизиться. — Поскольку ее содержание значимо не только для тебя, или для меня, — совершенно спокойно, с назидательной интонацией продолжил старик. — Оно значимо для всех, мальчик мой…
Между тем Дарий, извиваясь на полу, жадно хватал воздух ртом, не в силах вздохнуть.
Эш вскочил на ноги.
— Отпустите его! — потребовал он. — Отпустите немедленно, и только тогда я стану слушать!..
Аварра, поколебавшись, небрежным жестом руки приказал великану со стигмами отступить.
Дар закашлялся, громко, с присвистом вдыхая всей грудью.
Великан повернулся к Аварре.
— Если этот еще раз дернется, я сверну ему шею, — предупредил он.
— Ты?.. — изумленно уставился на великана Эш, узнавая в нем убийцу Никкаля. — Это же ты?..
Тот ухмыльнулся, но ответил за него сам Аварра.
— Верно. Это тот самый господин, который охотно согласился освободить тебя из плена и без лишнего шума избавил нас от Никкаля из Сорса, поскольку сам имел к нему претензии личного характера. К слову, это потребовало немало хлопот — и с его, и с моей стороны. Но конечным результатом я доволен.
— Вы убили Никкаля, чтобы освободить меня? Но ведь это же вы меня подставили! Это вы отдали меня под стражу! Разве не так? — срываясь на крик, спросил Эш, чувствуя, как от гнева у него багровеют щеки. — Так что же происходит сейчас?!
— И тогда, и сейчас, и всегда с тобой происходило только одно, — чеканя каждое слово, заявил старик. — И это — путь дингира.
— Чего?.. — растерянно переспросил Эш.
Аварра задумчиво пошевелил губами, словно пережевывая невысказанные мысли, и проговорил:
— Видишь ли, мой мальчик. Акады больше не справляются с защитой Внутреннего круга, как прежде. Дикие духи все чаще прорываются к стенам, меняя облик земли и медленно отодвигая границу. И нам пришлось прибегнуть к древней традиции, которая когда-то подарила человечеству двенадцать великих защитников — чтобы создать тринадцатую. И ты — один из тех избранных, кому выпала великая честь сражаться за право стать творцом новой акады и основоположником новой правящей династии. Ты — участник царской охоты. Ты — дингир!
— Какой еще династии?.. — ошалело пробормотал Эш, чувствуя, как у него начинает раскалываться голова.
— Нашей, мой мальчик, — ответил Аварра, приблизившись к юноше. — Ты — моя родная кровь. И в своей груди ты носишь божественный дар — слезы Великой Матери.
Старик коснулся указательным пальцем кожаного нагрудника Эша.
— У тебя ведь осталась отметина? Место, куда тебе вложили слезы?