Ведь только что он услышал для себя главное.
Если через два дня ему предстоит куда-то идти, значит, убивать его пока не планируют.
И это было уже немало.
Тот, кого только что назвали Сином, между тем осматривал Эша, как повар разглядывает гусей у торговцев.
— Хилый он только какой-то, — негромко проговорил гиганту его приятель.
— Да нет, — возразил Син, по-хозяйски ощупав Эшу плечи. — Худой, но крепкий. Годится.
Вдруг он замер, нахмурился. И обернулся. По-звериному втянул в себя воздух. А потом крикнул стоявшему в отдалении факельщику в нелепо раздувшихся на жирном пузе доспехах:
— Эй, светлячок! Поди-ка сюда.
Выхватив у толстяка факел, он взобрался на телегу и сунул огонь под навес, рискуя поджечь его.
Раздался звон цепей, и сосед Эша приподнялся, с кривой усмешкой глядя на Сина.
— Ну да, да. Это я. Самый везучий человек на свете, — проговорил бывший узник Поднебесного застенка.
За этой сценой с удивлением наблюдал не только Эш. И конвоиры, и воин в пластинчатом доспехе с нескрываемым любопытством следили за происходящим, вопросительно переглядываясь.
Син застыл, буравя взглядом каторжника. Его губы брезгливо сжались, ноздри раздулись, дыхание стало глубоким и шумным.
— Ну что, сразу прибьешь, или сначала помучаешь немножко? — с невеселой улыбкой спросил каторжник.
Гигант хмыкнул.
— Посмотрим.
Схватившись за цепь, он рванул беднягу к себе. Каторжник зацепился за чьи-то торчащие сапоги и выстелился на пузо в проходе, но Сина это не остановило. Он выволок каторжника из повозки прямо в дорожную грязь, и, обернувшись к своему приятелю, деловито заявил.
— Этого я тоже возьму.
Ухватившись за цепи, сковывавшие каторжнику руки, Син пошел прочь, вынуждая узника семенить мелкими шажками, поскольку сделать нормальный шаг не давали оковы на ногах.
— Эй, малый, чего встал? — крикнул гигант Эшу. — Догоняй давай. И учти: если мне не понравится, как ты ходишь, смотришь или говоришь, я тебя освежую прямо на месте. Ты понял? Отсюда если и сбегают, то только на тот свет. И поверь, я сумею сделать твой путь незабываемым
— Понял, — эхом отозвался Эш, подчиняясь.
Син, раскачиваясь на ходу из стороны в сторону, как моряк, повел свою добычу по направлению к железным воротам.
— Мне, наверное, следует спросить, как ты поживаешь, или что-то в этом духе?.. — негромко спросил каторжник.
Син резко остановился и обернулся…
Эш даже голову в плечи невольно втянул.
Что-то сейчас будет.
— Ничего подобного ты точно не должен!!! — рявкнул гигант в лицо узника, выплевывая слова ему в лицо вместе с брызгами слюны.
Тот стоял, опустив взгляд, но на губах продолжала играть неуместная улыбка.
— Что ты все ухмыляешься? — взорвался Син. — Что тебе смешно? От застенков башней протек?.. Я четыре года из-за тебя живу по ту сторону стены, а ты хоть примерно представляешь себе, каково это — жить там? Ты меня подставил!!!
— Да, — не стал отпираться тот, поднимая глаза. — И я бы выразил тебе свое сожаление раньше, но, понимаешь, все никак вырваться не мог…
— То, что ты себя в тюремные цепи засунул — так это твое собственное решение! Мало ли кто и как с жиру бесится. А вот меня, знаешь ли, моя жизнь вполне устраивала!
Улыбка узника становилась все шире. Было видно, что он всеми силами пытается убрать ее с лица, но ничего не получалось.
— Подумать только: пройти пытки, две тюрьмы, чудом вырваться из Поднебесного на свежий воздух — и тут встретить тебя!.. Просто злой рок какой-то!
— Я верил тебе, Дарий!!! — проревел Син, и его лицо побелело от гнева. — Я относился к тебе, как… как к другу!..
Узник в мгновение стал серьезным.
— Слушай, я ведь не знал, что все так обернется, — сказал он. — И я мог тогда убить тебя, но вместо этого…
— Вместо этого ты меня подставил и опозорил! — перебил его Син.
Дарий вздохнул.
— Ну что-то же нужно было делать. По доброй воле ты бы вряд ли мне двери открыл. И к тому же… если бы ты на самом деле был так зол на меня, то бросил бы там, среди прочих полутрупов, — резонно заметил он. — Но ты забрал меня с собой, а значит…
— Это значит, что легкой смертью ты не умрешь! — прошипел Син, и, дернув за цепь, продолжил путь по направлению к стене.
Эш последовал за ними.
Прямо в одной из створок ворот была вырезана железная дверь — выход на ту сторону от стены. Приблизившись, гигант бухнул по ней пару раз сапогом. В ответ заливисто залаяли псы. Через пару минут зазвенели ключи и загрохотали засовы. Дверь открылась, и Син сначала протолкнул в нее свою добычу, а потом вошел сам.