— Через шесть дней, говоришь?.. — проговорил Эш, усмехнувшись.
— Да как бы не раньше, — присоединился к разговору другой рабочий. — Охотники говорят, что Хозяина уже пару раз на холмах видели.
— Ну и что? — хмуро отозвался первый. — В том году вообще к воротам подошел, потоптался немного и в лес вернулся, а на кормление в срок пришел!..
Дальше их слушать Эш не стал.
Он прошел выше по улице и свернул в ту часть города, где еще никогда не бывал.
К зиккурату.
Здесь он выглядел как обычный квадратный дом с высокими узкими окнами. Никакого размаха и мощи в нем не было, и только ритуальные росписи со стороны входа указывали, что это все-таки зиккурат. А прямо за ним начиналась липовая аллея, ведущая к воротам могильника.
У входа в город мертвых стоял скучающий престарелый стражник. Слева виднелось битое плесенью убогое строение из кирпича, перед входом в которое стояли две длинные и очень широкие лавки, на одной из которых лежало завернутое в холстину и перевязанное веревками небольшое тело.
— Эй, тебе если к усыпальницам надоть — так это от аллеи направо, парень, — сказал Эшу стражник. — У нас тут трупы безродные да убивства всяческие…
— Да мне бы Магура увидеть, — сказал Эш с дружелюбной улыбкой.
— Ааа, ты к мальцу? Заходи, — стражник отворил ворота и, обернувшись к строению, неожиданно гаркнул во все горло. — Магур! К тебе приятель!.. Слышь, малый?
Покосившиеся двери мертвяцкой хлопнули, и знакомец Эша, приветственно махнув рукой, направился к своему гостю.
— Смотрю — без работы вы здесь не остаетесь? — сказал Эш, кивнув на завернутый труп.
Магур помрачнел.
— Да нет, тут — другое. Жена скорняка Умы померла. Видал ее в городе? Молодая совсем, вкусная…
Эш нахмурился.
— От чего умерла-то?..
— Забили до смерти. Она среди ночи в одной сорочке к аптекарю пришла, да так на ступенях и кончилась.
Эш вспомнил женский силуэт за занавеской и содрогнулся.
До смерти забили, значит…
— Да че там тайну делать, сам он ее и запорол! — подал голос старый стражник. — Бил он ее от ревности по-черному с того дня, как в дом свой взял. А чего бить-то? Нечего было девку молодую брать! Бабы — как земля. Ежели мочи нет вспахать, как следует — так и браться нечего.
— И что теперь будет? — спросил у старика Эш.
— А ничо не будет. Докажут если, что сам он — штраф платить скорняку придется. Отцу ее, и синьору…
— Понятно, — хмыкнул Эш.
И, словно вспомнив о чем-то важном, обернулся к Магуру.
— А я на клинок новый денег скопил. Получше, чем у тебя будет.
— Да ты че, — заулыбался молодой стражник. — А ну покажь!
Эш достал свой нож.
Магур рассмеялся.
— Прости, приятель, но тебя надурили! Это ж мутный нож Хэна! Он несколько лет назад наковал таких и потом бегал по городу, как полоумный, и пытался всем доказать, что это потемневшее говно — лучшая сталь! Кричал, что каждый из них он неделями чуть ли не кровью своей закалял — весь город хохотал над ним, а мы мальчишками, как щас помню, бегали на кузню дразнить его…
За разговором они отходили все дальше в сторону от ворот.
— … А потом этот хлам у него за медяки перекупил Инар — на перековку. Тогда-то, говорят, Хэн и запил… — весело жестикулируя, рассказывал Магур.
Негодование вместе с досадой и жалостью к кузнецу захлестнули Эша.
— Ну и дураки, — выпалил он. — Смотри внимательно, Магур — это настоящая змеиная сталь, и лучше нее если что-то и есть, то я об этом не знаю. И если это сделал Хэн, то он великий мастер. А Инар — хитрая жопа, нагревшая руки на его мастерстве и вспыльчивости…
«И на вашем невежестве» — чуть было не добавил Эш, но удержался.
Стражник рассмеялся.
— Ну, если ты чего-то не знаешь — это, знаешь, еще ничего не доказывает, кроме того, что тебя надурили на деньги! И неважно, кто это сделал, Хэн или Инар. Змеиная сталь — придумал тоже…
Зыркнув на стражника у ворот, Эш тихо проговорил.
— Дело есть. Поговорить бы.
Магур прищурился.
— Ну я понял, что ты неспроста ножичком похвалиться пришел. Через четверть часа, у зиккурата.
Эш кивнул, и, громко попрощавшись, направился прочь.
— Одного я никак не пойму, — полушепотом проговорил он себе под нос, топая к месту встречи. — Если здесь жизнь человека так дешево ценится, то почему смертники из Внутреннего круга стоят так дорого?..