А там творилось что-то невообразимое.
Аарон выложил видео на Ютьюб вместе с извинениями в мой адрес и пожеланиями скорейшего выздоровления, и это видео просмотрело несколько сотен тысяч человек. В комментариях кто-то бросил ссылку на мой Инстаграм, и многие зашли, чтобы написать несколько слов поддержки.
Слезы текли по щекам, когда я читала добрые сообщения от незнакомых людей. Несколько статей появилось в газетах и новостных порталах. В Инстаграме на меня подписалось почти пятьдесят тысяч человек.
Мне был дан шанс быть наконец услышанной.
Вернее, куплен мною ценой еще одного ожога.
Случилось то, о чем я грезила: внимание общества, его интерес к моей жизни и даже кое-какие пожертвования на исследование моей болезни.
Но после покушения Аарона – иначе, чем покушением, я его действия назвать не могла – во мне что-то сломалось. Я – та, что всегда была бунтаркой и сорвиголовой, – впервые осознала, насколько хрупко мое тело. Как легко меня поймать, сжать в руках и уничтожить. И что сделать это сможет любой дурак. Даже не обязательно вонзать нож или набрасывать веревку на шею – достаточно простых прикосновений: я истеку кровью, и моя жизнь закончится.
8
Мне больше не страшно
2015 год, мне семнадцать лет
Год прошел в затворничестве. Я продолжала выкладывать фотки с длинными подписями в Инстаграм, общалась с читателями и даже ответила на вопросы интервью, которые журналист местной газеты прислал мне в почту. Он хотел встретиться, но я так и не смогла побороть страх. После встречи с «охотниками» я старалась избегать незнакомцев.
Большую часть дня я проводила дома. Занималась с учителями, чтобы получить выпускной сертификат. Ездила к бабушке в Донегал, где часами гуляла по берегу моря в полном одиночестве или гоняла по дорогам на своей машине. Или помогала Сейджу с переездом.
Он перешел на последний курс универа, выписался из общаги и тут же решил съехаться с какой-то девицей, которую ни разу нам не показывал. Кажется, на этот раз у него назревало что-то серьезное: Сейдж светился, сверкал и словно порхал по воздуху. Разве что радугой не блевал. Никогда его таким не видела.
– Как ее хоть зовут? – однажды не вытерпела я. – Когда приведешь ее на ужин? Я скоро стану тетушкой? Она такая же старая, как ты, или помоложе?
– Але, мне двадцать два, а не девяносто два, – фыркнул Сейдж. – На ужин пока не приведу. Тетушкой пока не станешь. Как зовут ее, не скажу.
– Блондинка, брюнетка?
– Меняет цвет под настроение.
– Как хамелеон?
– Лучше расскажи, что будешь делать, когда придет время поступить в универ? – резко поменял тему Сейдж.
– Буду получать образование дома заочно. А что?
– Не глупи, университет – это лучшее время в жизни.
– Если кожа не облезает от дуновения ветра…
– Мы что-нибудь придумаем, – заверил меня Сейдж, укладывая мне на плечо руку. – Будешь носить перчатки – такие тонкие, что никто даже не заметит. Будешь жить не в общаге, а на съемной квартире, где никто не будет прикасаться к твоим вещам. Я буду неподалеку, всегда смогу приехать. Твоя болезнь не должна становиться помехой. Университет – это и правда здорово.
– Сейдж, я очень хочу получить высшее образование, но не очно. Я боюсь людей. Не понимаю их и не чувствую потребности общаться…
– Аппетит приходит во время еды, – возразил он.
Тогда я задрала рукав и ткнула ему в лицо предплечье со шрамами, которые оставила рука Аарона. И отказалась впредь говорить на эту тему.
Однако брат решил не сдаваться и уламывал меня целый год. Именно уламывал — упрямо и настойчиво. Пока я однажды не выдержала и не пожаловалась родителям. А те, к моему изумлению, приняли его сторону! «Лори, а ведь неплохая идея! Лори, а почему бы и нет? Лори, если принять все меры предосторожности, то все получится!»
Я чуть на задницу не села. Ничего себе. То шагу сделать не давали, ограждали от любого чужого чиха, а теперь вдруг из дома родного выпихивают.
Но я приняла твердое решение не влезать в этот щиток с высоким напряжением.
– Не будет никакого универа, успокойтесь, – объявила я и поставила на обсуждении жирный крест. – Вы смерти моей хотите, что ли? Я буду учиться дома заочно.
А потом я встретила Мишель.
Как-то мне написала незнакомая девушка, рассказала, что следит за моим Инстаграмом и предложила встретиться: «У меня другой недуг, Лори, но я все равно очень хочу познакомиться с тобой. И, может быть, кое-что рассказать, если ты не против. Напиши, возможно ли это. Я вообще живу в Америке, но буду в Ирландии через месяц с родителями. Я знаю об истории, когда тебя схватили за руку и снимали все на камеру. Поэтому не возражаю, если ты возьмешь с собой кого-то из близких. Например, брата – он такой милашка:) Мишель».