Никогда больше.
Никогда больше она не станет молить о пощаде.
Огоньки на мушке горели ослепительно ярко, окружая чёрную фигуру чудовища в прицеле, затмевая собой всё — весь остальной мир, кроме них: Фон, пистолета в её руках, и вавилонянки, чёрной тени в ярких огнях прицела, с карабином, направленным прямо на неё.
А затем потолок обрушился ей на голову.
***
Это была Виэр.
Она рухнула на голову вавилонянке в вихре пламени, пыли и каменной крошки, во вспышке ярко загоревшихся щитов. Та не успела даже выстрелить, прежде чем удар обрушил её на землю — и Виэр, фигуру в серо-чёрных доспехах, вместе с ней.
Карабин отлетел в сторону, выпав из пальцев — и вавилонянка вскинула руки, тщетно пытаясь закрыться от удара, метившего ей в голову. Она отшатнулась — кулак в латной перчатке бронекостюма ударил в пол рядом с ней, оставив вмятину, покрытую сетью трещин — и пропустила следующий удар, пришедшийся в её забрало.
Виэр схватила её за шею, затылком шлема ударив об пол. Вавилонянка тут же ударила в ответ; Виэр отшатнулась в сторону, отдёрнула голову от следующего удара — и в её руке блестнуло широкое лезвие, вонзившееся в предплечье вавилонянки.
А затем Виэр выдернула стилет и с размаху ударила снизу вверх, вонзая клинок между горжетом нагрудника и шлемом, в шею вавилонянки.
Рука, занесённая для удара, рухнула на землю.
Виэр одним прыжком вскочила на ноги, выдернув оружие. Винтовка будто сама собою появилась в её руке.
Два выстрела прогремели почти одновременно.
Фон смотрела, не видя, как Виэр оборачивается к ней, опустив оружие, оставив его болтаться на плече. Она всё так же стояла, обеими руками вцепившись в пистолет, глядя через мушку, как пластины забрала на шлеме Виэр расходятся в стороны, открывая её лицо. И как Виэр шагает к ней.
Она медленно, трясущимися руками опустила пистолет. Пальцы не слушались её; колени дрожали. В ушах громко, оглушительно громко колотилось сердце.
И Виэр шагнула к ней, обняв её, крепко прижав к себе, притиснув к угловатому нагруднику бронекостюма, сорвав Фон с её непослушных ног.
Фон не могла двинуть даже пальцем. Её правая рука всё так же мёртвой хваткой вцепилась в опустевшее оружие. Край нагрудника неудобно впивался ей в грудь. Но она не могла сделать ничего. Ни обнять Виэр. Ни оттолкнуть её.
Ни даже положить голову на её плечо.
Она слышала, как вокруг гулко гремят одинокие выстрелы. Слышала топот бегущих ног вокруг, слышала вой сирен, шум противопожарной системы, отзвуки ярости ливня где-то далеко снаружи. Слышала, как бьётся её сердце. Слышала дрожь бронекостюма и тяжёлое дыхание Виэр, обнимавшей её.
И она не хотела её отпускать.
- Я больше не отпущу тебя. - прошептала Виэр, крепко прижимая её к себе.
- Никогда.
IX
Дождь прекратился.
Вечернее солнце, выглянув из-за разошедшихся грозовых туч, светило над Вышеградом, отражаясь огненными сполохами на зеркальных фасадах, яркими мазками окрашивая вечножёлтые деревья на холмах Правого берега. Оно сияло над улицами и домами, обильно политыми дождём, даря столице Федерации запоздавшие, и от того ещё более яркие свои лучи.
Но даже оно было не в силах нарушить повисшее над городом молчание.
Герард Ястрземский смотрел на сад Канцелярии, будто застывший: за окном не было даже лёгкого ветерка. За оградой террасы, видневшейся из-за деревьев, выглядывали вершины Алей Маттернхорнских, золотом и медью сияющие в лучах клонившегося к закату солнца; позади них вновь карабкались вверх холмы Вышеграда.
И ничто не напоминало о том, что произошло там всего несколько часов назад.
- Вы уверены, - спросил он, отворачиваясь от окна, - что это именно вавилоняне, полковник Гуменюк?
- Все шесть тел в данный момент находятся в морге штаб-квартиры УВР. - ответил Гуменюк; начальник Третьего отдела УВР стоял, заложив руки за спину, в полукругу собравшихся посередине кабинета. - Мы не успели сколь-либо детально осмотреть их, но даже поверхностный осмотр показывает, что все они — истинные вавилоняне.