- В произошедшем нету исключительно вашей вины, - продолжил Ястрземский, - а я не стану увольнять всё руководство моих спецслужб в такое время. Не говоря уже о том, что ваши подчинённые сработали безукоризненно - в рамках тех приказов, что были им отданы. Благодаря им, Каллия жива. Марцианская делегация в безопасности.
Только потому, что вавилоняне охотились за Крочесни, добавил он про себя. Иначе у марциан не было бы ни единого шанса.
- Но мы не сумели удержать нападающих в «Астории». - возразила Валышевская. - Что могло привести к катастрофическим последствиям, включая жертвы среди гражданских.
- Но не привело. - подал голос Конецлешский. - Благодаря действиям оперативной группы 34 и органов внутренних дел. Ваши люди выполнили свою задачу. Они выполнили свою.
- Достаточно, адмирал. - проронил Ястрземский, глянув на него. Конецлешский замолк; недовольная гримаса так и осталась на его лице.
Ястрземский проигнорировал её.
- Мы можем долго рассуждать о том, что могло случиться. - произнёс он. - Но сейчас у нас нет на это времени. Мы должны сфокусироваться на том, что уже случилось. И на том, как сделать, чтобы такой инцидент больше не повторялся.
- Я хочу знать, как вавилоняне попали сюда. Я хочу знать, как они проникли в Федерацию незамеченными. Кто помогал им. Где они скрывались, как и где они перемещались, кто обеспечил им доступ в сеть и в систему «Астории». Откуда они узнали о марцианской делегации и о Крочесни. И я хочу знать, как в этом участвовало вавилонское посольство.
- Ваши задачи определены. - закончил он. - Вы можете быть свободны. Адмирал Конецлешский, господин Годунов — вас я попрошу остаться.
Адмирал Козак поднял руку в салюте, и его изображение погасло. Следом за ним растял в воздухе и адмирал Фревву. Остальные покинули кабинет: первой, кивнув, вышла Паламарчук, за ней — Феньвеши. Полковник Гуменюк задержался у двери, бросив взгляд на Конецлешского; начальник УВР кивнул, и Гуменюк, отсалютовав, вышел из кабинета. Последней, по старой привычке, кабинет покинула Валышевская.
Конецлешский и Годунов остались вдвоём.
Ястрземский подошёл к столу. Отодвинул кресло. Поднял глаза, глянув на них обоих.
- Мы были на волосок от провала. - проговорил он. - Полного провала. График придётся ускорить.
Он сел, сложив руки перед собой. Солнце залило оранжевым сиянием стол вокруг него.
- Адмирал, - приказал он. - Мне понадобятся материалы, добытые ОГ 34. И протокол медэкспертизы Крочесни. Как можно скорее. Казимир, - он повернулся к ожидавшему Годунову, - свяжись, пожалуйста, с лидерами Сейма. Скажи им, что я хочу видеть их у себя. И что это срочно. Я уверен, они тебе не откажут.
Конечно, не откажут, добавил он про себя. Сложно отказать, когда тебя просит о встрече верховный канцлер Федерации.
И когда его слова передаёт начальник разведки Кабинета, а не дежурный голос систем Канцелярии.
- И ещё одно, адмирал, - добавил Ястрземский, снова глянув на Конецлешского. - Вызовите, пожалуйста, аудитора Энфилд.
***
- Нет ответа от всех единиц. - раздался в шлеме голос Хяаратяяни. - Нет ответа на канале посольства.
Лейтенант Тааву Хиилтууне ничего не ответил, глядя на погасшую консоль перед ним. Огоньки индикаторов ритмично мигали в визоре его шлема, сообщая ему то, что он и так знал. Системы работают штатно. Режим тишины включён. Внимание! Соединение с тактической сетью недоступно. Внимание! Двигатели в подводном режиме.
Челнок лежал на дне реки, абсолютно тихий, совершенно недвижный — и совершенно пустой. Кроме него — и кроме Хяаратяяни — здесь не было больше никого. Ещё несколько часов назад здесь был целый отряд.
Его отряд.
И никого из них больше не было в живых.
Отряд не отвечал. Не отвечала ни капитан Мяаймиваари, ни Аамяяоне, ни Мяатусяани — все, кто остался в живых в момент последнего контакта. Теперь все они были мертвы.
Они с Хяаратяяни остались живы. Остались одни.
По ошибке.
- Они мертвы. - тихо проговорила Хяаратяяни, будто прочитав его мысли. Её голос, негромкий и дрожащий, был единственным звуком в мёртвой тишине челнока. - Мы должны уходить.
Хиилтууне молча обернулся к ней. Хяаратяяни стояла в проходе, сняв шлем, рукой тяжело опираясь на переборку. Её лицо, влажное от пота, было белым, как полотно. Глаза смотрели вперед, мимо него, на погасший внешний экран. Хиилтууне заметил, что у неё дрожат губы.