Выбрать главу

- Да так, - пробормотала Фон, - пойду пройдусь.

        Джованелли ничего не ответила.

        Фон спустилась на второй этаж, прошла через рамку контрольного поста и вышла наружу. Прохладный ветер ударил ей в лицо: на Кафе была осень. Временам года на разных планетах было глубоко наплевать на календарь Исхода, утверждавший, что сейчас — двадцать восьмое февраля тысячу четырнадцатого года. Фон сунула руки в карманы и зашагала вниз по выложенной плитами дорожке.

        Авиабаза ВКС Демерджи простиралась на несколько километров взлётных полос, радиолокационных установок, подземных ангаров и пусковых шахт. Люди — пилоты двух эскадрилий, аэродромная обслуга, охрана и обслуживающий персонал — скромно теснились в одном из уголков базы, на почтительном отдалении от бетонной тарелки командного поста. Но Фон направлялась не туда.

        Мир перевернулся с ног на голову, хмуро размышляла она. В Марции произошла революция (про себя Фон решила, что будет называть её именно так), старое правительство мертво или разбежалось, Республикой временно руководит профессиональный лысый демагог Габриэле Зеро, а Национальное Собрание назначает министром МВД главу кимаррского Великого Дома.

        В Марции, которая сейчас была всё равно что в соседней галактике, потому что кто-то отрубил на Кафе всю связь. И Фон уже догадывалась, кто.

        Больше всего она хотела, чтобы это оказалось неправдой.

        Она подошла к КПП — приземистой будке у закрытых ворот базы. В обе стороны, сколько было видно, тянулся высокий забор с протянутыми поверху линиями датчиков и колючей проволоки. Дальше, вокруг аэродрома, он превращался в простую сетку с всё теми же датчиками. В обеих случаях забор был скорее символическим барьером, чем реальным: боец в рефлексном бронекостюме мог перебраться через него одним прыжком. Или просто пройти насквозь.

        Этого до сих пор не случилось.

        Два солдата аэродромной охраны, дежурившие на КПП, вскочили на ноги при её приближении. Оба были в экзоскелетах поверх полевой формы: по распорядку мирного времени рефлексные бронекостюмы аэродромной охране не полагались. Звякнули об пол торопливо подхваченные гравивинтовки, когда оба постовых вытянулись «смирно».

- Госпожа полковник!..

- Вольно. - бросила Фон и окинула постовых беглым взглядом. - Капрал Жемайтис, доложите обстановку.

- Есть! - выдохнул Жемайтис, отпуская винтовку. - Докладываю: обстановка прежняя! Попыток прорваться на охраняемую территорию не зафиксировано! Неопознанные лица на контакт не идут, позиции не меняют!

- Спасибо. - кивнула Фон. - Где они?

- Снаружи, перед КПП… - недоумённо протянул капрал и дернулся вперед, когда Фон прошла мимо него и его напарницы. - Госпожа капитан, там небезопасно!

        Фон остановилась в полушаге от оранжевой поверхности поля турникета.

- Так возьмите оружие и за мной. - бросила она и шагнула через поле. Рамка турникета пискнула, пропуская её.

        Жемайтис и вторая постовой, подхватив винтовки, поспешили за ней.

        База Демерджи раскинулась на горном плато над городом Чатыр-Кале, лежавшим внизу; административно она даже находилась в пределах городского округа. Авиабазы ВКС обычно располагались ближе к экватору, чтобы обеспечить минимальное время на взлёт; Демерджи и Чатыр-Кале лежали в субэкваториальном поясе Кафы. Назначение сюда общепризнанно считалось синекурой: Марция ни с кем не воевала, командование и Министерство обороны отчаянно экономили на учениях, и военным на Кафе оставалось только наслаждаться климатом и развлекаться. Для последнего и существовали города, подобные Чатыр-Кале — обслуживавшие не столько отдыхающих со всей Республики, сколько офицеров и солдат с окрестных баз.

        Это, подумала Фон, нас и подвело. В один прекрасный день — позавчера — командующая авиабазы и её заместитель, командир тяжелой грузовой эскадрилии и начальница аэродромной обслуги, вместе с несколькими младшими офицерами, как всегда отправились в Чатыр-Кале. И не вернулись обратно.

        А на следующее утро у ворот появились они.

        Двадцать голов одновременно обернулось к ней, стоило Фон выйти из КПП. Двадцать гравивинтовок одновременно уставилось ей в грудь. Камеры на забралах шлемов смотрели чёрными бусинками, словно паучьи глаза.