— Газеты правы, — говорил с экрана Феликс Блау, шеф полицейского агентства. — Это Палмер Элдрич, и, похоже, он жив, хотя и тяжело ранен. Мы выяснили, что линейный корабль ООН перевезет его в госпиталь на одной из баз, местонахождение которой, естественно, не сообщается.
— Гм, — пробормотал Булеро, кивнув.
— Однако, что касается находок Элдрича в системе Проксимы…
— Этого вы никогда не узнаете, — сказал Лео. — Элдрич ни слова не скажет, и на этом все закончится.
— Мы выяснили, — продолжал Блау, — один интересный факт. На борту корабля Элдрича была — и есть до сих пор — заботливо сохраняемая культура лишайника, очень похожего на тот с Титана, из которого получают Кэн-Ди. Я думал, что в связи с… — Блау тактично замолчал.
— Есть какая-нибудь возможность уничтожить эту культуру лишайника? — машинально спросил Лео.
— К сожалению, люди Элдрича уже добрались до остатков корабля. Не сомневаюсь, что они будут сопротивляться всяческим попыткам подобного рода. — Блау, казалось, переполняло сожаление. — Можно, конечно, попытаться… Силой эту проблему не решить, но, возможно, удастся их подкупить.
— Попробуйте, — сказал Лео, хотя и понимал, что это лишь бесполезная трата времени и сил. — Разве на них не распространяется распоряжение ООН, касающееся запрета на ввоз инопланетных форм жизни?
Было бы весьма неплохо убедить силы ООН уничтожить остатки корабля Элдрича. Он записал в еженедельник: позвонить юристам, составить запрос в ООН по поводу ввоза лишайников.
— Поговорим позже, — бросил он Блау и отключился. «Может, сам направлю запрос», — подумал он. Нажав на кнопку интеркома, Лео сказал секретарше:
— Соедини меня с ООН в Нью-Йорке, с кем-нибудь из руководства. Лучше всего с самим Секретарем Хепберн-Гилбертом.
Наконец его соединили с весьма искусным индийским политиком, который в прошлом году стал Генеральным Секретарем ООН.
— А, мистер Булеро, — хитро улыбнулся Хепберн-Гилберт. — Вы хотите направить запрос по поводу ареста груза Кэн-Ди, который…
— Я ничего не знаю ни о каком грузе Кэн-Ди, — ответил Лео. — Я совсем по другому делу. Вы отдаете себе отчет в том, что вытворяет Палмер Элдрич? Он привез в нашу систему лишайники с Проксимы. Из-за этого может начаться эпидемия типа той, что была у нас в девяносто восьмом.
— Мы отдаем себе в этом отчет. Однако люди Элдрича утверждают, что это лишайник из Солнечной системы, который мистер Элдрич взял с собой на Проксиму и теперь везет обратно… Как они говорят, это его источник белка. — Индиец блеснул белозубой улыбкой; подобное объяснение его явно забавляло.
— И вы этому поверили?
— Нет, конечно. — Улыбка Хепберн-Гилберта стала еще шире. — А почему, собственно, вы этим интересуетесь, мистер Булеро? Неужели вас так заботит судьба этих…, лишайников?
— Я гражданин Солнечной системы и забочусь об интересах общества. И я требую, чтобы вы предприняли соответствующие меры.
— Мы их предприняли, — сказал Хепберн-Гилберт. — Проводим расследование… Поручили его мистеру Ларку — вы ведь его знаете?
Разговор достиг мертвой точки, и Лео Булеро в конце концов отключился, чувствуя отвращение ко всем политикам. Они всегда готовы к решительным действиям, но если дело касалось Палмера Элдрича… «Ах, мистер Булеро, — передразнил он недавнего собеседника, — это, понимаете ли, совсем другое дело».
Да, Ларка он знал. Нед Ларк был шефом Отдела наркотиков ООН и ответственным за перехват последнего транспорта Кэн-Ди. Неплохая проделка со стороны Генерального Секретаря — включить Ларка в аферу с Элдричем. Можно сказать, ООН требовала услугу за услугу: пока Лео Булеро будет пытаться вернуть груз Кэн-Ди, они не предпримут ничего против Элдрича. Он это чувствовал, но, естественно, доказать ничего не мог. В конце концов Хепберн-Гилберт, этот темнокожий хитрец и недоразвитый политик, прямо этого не говорил.
«Вот так и кончаются все переговоры с ООН, — думал Лео. — Афро-азиатская политика. Болото. Везде сидят и всем руководят иностранцы». Он с яростью взглянул на пустой экран.
Пока он раздумывал, что делать дальше, звякнул интерком, и его секретарша мисс Глисон сказала:
— Мистер Булеро, в приемной мистер Майерсон. Он хотел бы перекинуться с вами парой слов.
— Пусть войдет. — Он обрадовался, что хотя бы на минуту отвлечется от своих проблем.
Несколько мгновений спустя эксперт-прогностик в области моды с хмурым видом вошел в кабинет и молча сел напротив Лео.
— Что с тобой, Майерсон? — спросил Булеро. — Ну, говори, я ведь для этого здесь и нахожусь. Можешь поплакать у меня на плече. — Он старался, чтобы голос его звучал холодно.
— Дело касается моей ассистентки, мисс Фьюгейт.
— Да, я слышал, что ты с ней спишь.
— Не в этом дело.
— Ах вот как, — иронически заметил Лео. — Ну, это мелочь.
— Я только хотел сказать, что пришел сюда по другой причине. У нас только что было недоразумение. Мне принесли образцы…
— Ты что-то отклонил, — перебил его Лео, — а она с этим не согласилась.
— Да.
— Ах вы, ясновидцы!
«Заслуживает внимания. Может быть, существуют альтернативные варианты будущего».
— И ты хочешь, чтобы я приказал ей в будущем во всем с тобой соглашаться?
— Она моя ассистентка, — сказал Барни Майерсон. — И поэтому она должна делать то, что я ей скажу.
— Ну…, а то, что она с тобой спит, — это разве не явный шаг в данном направлении? — рассмеялся Лео. — Однако в присутствии продавца она должна поддерживать твое мнение, а свои замечания, высказать тебе позже, с глазу на глаз.
— Я даже на это не соглашусь. — Барни нахмурился еще больше.
— Ты знаешь, что я прошел курс Э-Терапии и практически сам стал ясновидцем. Это был продавец вазочек? Керамики? Барни неохотно кивнул.
— Это творения твоей бывшей жены, — сказал Лео и задумался. Ее керамика хорошо расходилась; он видел объявления в газетах. Она продавалась в одном из лучших художественных салонов в Нью-Орлеане, а также здесь, на Восточном побережье и в Сан-Франциско.
— Как они действительно пойдут, Барни? — Он внимательно посмотрел на своего ясновидца. — Мисс Фьюгейт была права?
— Никак они не пойдут, и это святая правда, — бесцветным голосом сказал Барни. Слишком бесцветным, подумал Лео, чересчур лишенным чувств.
— Я так вижу, — упрямо добавил Майерсон.
— Ну ладно, — кивнул Лео. — Принимаю твое объяснение. Однако если эти вазочки станут сенсацией, а у нас не найдется миникопий для колонистов… — Он задумался. — Может оказаться, что твоя подруга по постели займет твое место!
Вставая, Барни сказал:
— Так вы проинструктируете мисс Фьюгейт, как она должна себя вести и какую позицию занимать?
Лео расхохотался. Барни покраснел и пробормотал:
— Может, я неудачно выразился…
— Ладно, Барни, я погрожу ей пальцем. Она молодая, переживет. А ты стареешь. Ты должен заботиться о собственном достоинстве и не можешь позволить, чтобы кто-то тебе противоречил.
Лео тоже встал, подошел к Барни и похлопал его по спине.
— Послушай, что я тебе скажу. Перестань себя изводить. Забудь о своей бывшей жене. Ладно?
— Уже забыл.
— Есть ведь и другие женщины, — сказал Лео, думая о Скотти Синклер, своей нынешней любовнице. Скотти, хрупкая блондинка с большим бюстом, сейчас ждала, пока Лео не устроит себе недельный отпуск — на вилле, которая находилась на спутнике в пятистах милях от Земли. — Их бесконечно много, в отличие от первых почтовых марок США или шкурок трюфелей, которые мы используем в качестве валюты.
Внезапно ему пришло в голову, что можно уступить Барни одну из своих брошенных, но вполне еще пригодных любовниц.