Печали мои вечно молоды;Злосчастный опал на руке…Сжимаясь от влажного холода,Закат отдается реке.
Стрекозы изящные, синиеСпустились на листья ольхи…На небе румяная линия,На ней золотые штрихи.
Закат умирает в мерцании.Так тихо, так сонно кругом…Немая природа в мечтанииЧаруется собственным сном.
“Смеется краска, смеется линия…”
Смеется краска, смеется линия;Ромашки шутят своим ответом.Осколки счастья, лоскутья синие,Куда-то мчатся, кидаясь светом;Высоко в небе, сливаясь в полосы,Привольно мчатся над пестрой нивой.Как чужд мне холод родного голоса!Слеза к ромашкам бежит тоскливо.
“Печаль не сильна, не горда…”
Печаль не сильна, не гордаВ излюбленный музами час,Безмолвный, бесстрастный, когдаНет ночи, но день уж угас.
И, если закат освещаетМечты неразлучно с тобой,Не горе мне сердце сжимает,Не слезы обиды немой,
Но тихим покоем ласкаютКартины промчавшихся дней,Одна за другою играютС уснувшей печалью моей.
Утихли с душой одинокойИ роскошь вечерних небес,И чуть освещенный далекийЗа нивой березовый лес.
ЛЕТНЯЯ НОЧЬ
Милая, хочешь за темными опушкамиНочью бледно-лунной обняться со мною?Звезды и цветики кажутся игрушками,Сказкой не то белой, не то голубою…
Эльфы с влюбленными Божьими коровкамиПрячутся, целуясь, от лунных узоров.Пляшут, кивая умильными головками,Карлики седые вокруг мухоморов.
Травки над ручьем, будто маленькие удочки,То взлетят игриво, то с влагой сольются.Синеньких бабочек дразнят незабудочки,Эльфы в незабудочках звонко смеются.
Елочки важные нежными макушкамиЛюбят целоваться, чуть-чуть целоваться…Милая, страшно за темными опушкамиНочью бледно-лунной со мной оставаться!..
“В июле я видал роскошный отблеск рая…”
В июле я видал роскошный отблеск рая:Сжигал себя закат безумием цветнымИ, радугой сплошной полнеба обнимая,Сливался в алый луч над лесом голубым.
Не могут на земле соперничать с закатомНи яркостью — пион, ни нежностью — опал;Дыханье притаив, волнением объятый,Средь сонных скабиоз безмолвно я стоял.
Восторженной душой иль взором ослепленным,Казалось, в небесах я Бога нахожу;Хотелось в этот миг быть радостным, влюбленным,Чтоб в поцелуе слить святую красоту.
Увы… Как надо мной фантазия глумится!..Как здесь я одинок — заката бледный паж!..Ты слишком хороша, вечерняя царица,И слишком много грез рождает твой мираж.
Гляди, душа моя, и вы, мои надежды!Ведь надо песни петь, ведь царствует любовь!Я помню, я сомкнул задумчивые вежды,И к сердцу прилила бушующая кровь.
Как эта красота меня очаровала!Как жаждал я любви и как просил ея,Молясь пред алтарем, где страстно догоралоЗаката торжество, как и душа моя.
Как мучили меня сомненья и вопросы!Вороны поднялись под тенью тонких туч;Работники вдали свои точили косы,Звучал далекий лай, блистал последний луч.
Как будто слыша вздох, я тихо обернулся,И… я нашел ее, желанную мою…Она близка была; я молча улыбнулсяИ руки протянул, и понял, что люблю…
“Ты помнишь этот день? Природе, умирая…”
Ты помнишь этот день? Природе, умирая,Лазурный поцелуй дарили небеса;В лиловом вереске терялась золотаяБерезовых кудрей увядшая краса.