Белый Андрей
Стихи (2)
- А вода? Миг - ясна... - Далекая, родная... - Знаю ("Пусть на рассвете туманно...") - Окна запотели... - Осень ("Огромное стекло...") - Поздно уж, милая, поздно... усни... - Твоих очей голубизна... - Все забыл - Горе - Душа мира - Из поэмы "Христос воскрес" - Июльский день: сверкает строго... - Любовь - Маг - Пепел. Россия. Отчаянье. - Родина - Русь - Серенада - Солнце - Телеграфист - Тело стихий
В лепестке лазурево-лилейном
Мир чудесен.
Все чудесно в фейном, вейном, змейном
Мире песен.
Мы - повисли,
Как над пенной бездною ручей.
Льются мысли
Блесками летающих лучей.
Мысль, вооруженная рифмами. изд. 2-е. Поэтическая антология по истории русского стиха. Составитель В.Е.Холшевников.
Ленинград, Изд-во Ленинградского университета, 1967.
Вечной тучкой несется,
улыбкой беспечной,
улыбкой зыбкой смеется.
Грядой серебристой летит над водою -
лучистоволнистой грядою.
Чистая, словно мир,
вся лучистая золотая заря,
мировая душа.
За тобой бежишь, весь горя,
как на пир,
как на пир спеша.
Травой шелестишь:
"Я здесь, где цветы...
Мир вам..."
И бежишь, как на пир, но ты
Там...
Пронесясь ветерком,
ты зелень чуть тронешь,
ты пахнёшь холодком
и, смеясь, вмиг в лазури утонешь,
улетишь на крыльях стрекозовых.
С гвоздик малиновых,
с бледно-розовых
кашек
ты рубиновых
гонишь букашек.
Русская поэзия начала XX века. Москва, "Художественная Литература", 1977.
В.И.Брюсову
Я в свисте временных потоков,
мой черный плащ мятежно рвущих.
Зову людей, ищу пророков,
о тайне неба вопиющих.
Иду вперед я быстрым шагом.
И вот - утес, и вы стоите
в венце из звезд упорным магом,
с улыбкой вещею глядите.
У ног веков нестройный рокот,
катясь, бунтует в вечном сне.
И голос ваш - орлиный клекот
растет в холодной вышине.
В венце огня над царством скуки,
над временем вознесены
застывший маг, сложивший руки,
пророк безвременной весны.
Поэзия Серебряного Века. Москва, "Художественная Литература", 1991.
Июльский день: сверкает строго
Неовлажненная земля.
Неперерывная дорога.
Неперерывные поля.
А пыльный полудневный пламень
Немою глыбой голубой
Упал на грудь, как мутный камень,
Непререкаемой судьбой.
Недаром исструились долы
И облака сложились в высь.
И каплей теплой и тяжелой,
Заговорив, оборвались.
С неизъяснимостью бездонной,
Молочный, ломкий, молодой,
Дробим волною темнолонной,
Играет месяц над водой.
Недостигаемого бега
Недостигаемой волны
Неописуемая нега
Неизъяснимой глубины.
Советская поэзия 1917-1929 годов. Москва, "Советская Россия", 1986.
Был тихий час. У ног шумел прибой.
Ты улыбнулась, молвив на прощанье:
"Мы встретимся... До нового свиданья..."
То был обман. И знали мы с тобой,
что навсегда в тот вечер мы прощались.
Пунцовым пламенем зарделись небеса.
На корабле надулись паруса.
Над морем крики чаек раздавались.
Я вдаль смотрел, щемящей грусти полн.
Мелькал корабль, с зарею уплывавший
средь нежных, изумрудно-пенных волн,
как лебедь белый, крылья распластавший.
И вот его в безбрежность унесло.
На фоне неба бледно-золотистом
вдруг облако туманное взошло
и запылало ярким аметистом.
Чудное Мгновенье. Любовная лирика русских поэтов. Москва, "Художественная литература", 1988.
С. Н. Величкину
Окрестность леденеет
Туманным октябрем.
Прокружится, провеет
И ляжет под окном,
И вновь взметнуться хочет
Большой кленовый лист.
Депешами стрекочет
В окне телеграфист.
Служебный лист исчертит.
Руками колесо
Докучливое вертит,
А в мыслях - то и се.
Жена болеет боком,
А тут - не спишь, не ешь,
Прикованный потоком
Летающих депеш.
В окне кустарник малый.
Окинет беглый взгляд
Протянутые шпалы
В один тоскливый ряд,
Вагон, тюки, брезенты
Да гаснущий закат...
Выкидывает ленты,
Стрекочет аппарат.
В лесу сыром, далеком
Теряются пески,
И еле видным оком
Мерцают огоньки.
Там путь пространства чертит.
Руками колесо
Докучливое вертит;
А в мыслях - то и се.
Детишки бьются в школе
Без книжек (где их взять!):
С семьей прожить легко ли
Рублей на двадцать пять:
На двадцать пять целковых
Одежа, стол, жилье.
В краях сырых, суровых
Тянись, житье мое!
Вновь дали мерит взором:
Сырой, осенний дым
Над гаснущим простором
Пылит дождем седым.
У рельс лениво всхлипнул
Дугою коренник,
И что-то в ветер крикнул
Испуганный ямщик.
Поставил в ночь над склоном
Шлагбаум пестрый шест:
Ямщик ударил звоном
В простор окрестных мест.
Багрянцем клен промоет
Промоет у окна.
Домой бы! Дома ноет,
Без дел сидит жена,
В который раз, в который,
С надутым животом!..
Домой бы! Поезд скорый
В полях вопит свистком;
Клокочут светом окна
И искр мгновенный сноп
Сквозь дымные волокна
Ударил блеском в лоб.
Гремя, прошли вагоны.
И им пропел рожок.
Зеленый там, зеленый,
На рельсах огонек...
Стоит он на платформе,
Склонясь во мрак ночной,
Один, в потертой форме,
Под стужей ледяной.
Слезою взор туманит.
В костях озябших - лом.
А дождик барабанит
Над мокрым козырьком.
Идет (приподнял ворот)
К дежурству - изнемочь.