У. Оден
ПОГРЕБАЛЬНЫЙ БЛЮЗ
Часы останови, пусть телефон молчит,
Дворняга пусть над костью не урчит,
Дробь барабанов приглушили чтоб,
Дай плакальщицам знак, и пусть выносят гроб.
Пусть банты черные повяжут голубям,.
Аэроплан кружа пусть накропает нам
Со стоном - Мертв, и, умножая грусть,
Регулировщики в перчатках черных пусть.
Он был мой Запад, Север, Юг, Восток,
Воскресный отдых, будних дней итог.
Мой полдень, полночь, песня, болтовня.
Я думал - навсегда. Ты опроверг меня.
Не нужно звезд, гаси их по одной,
С луной покончи, солнце- с глаз долой!
И, выплеснув моря, смети, как мусор, лес.
Добра теперь не жди, смотря на нас с небес.
Блюз римской стены
Над вереском ветер, я службу несу:
Вши под туникой и сопли в носу.
Дождь барабанит, дырявя мой шлем,
Я страж на Стене, но не знаю зачем.
Туман подползает сюда из низин,
В Тангрее - подружка, я сплю один.
У дома ее ошивается Авл,
И морда его мне противна, и нрав.
Пусть молится рыбе бедняга Пизон,
Конец поцелуям, коль будет спасен.
Колечко я в кости продул - не везет,
Хочу я подружку, и плату вперед.
А будь одноглаз я, уже не у дел,
То только б и делал, что в небо глядел.
Раздел
Беспристрастный вполне, он достиг своей цели -
Страны, которую был послан делить, не видя доселе,
Где два фанатичных народа стали врагами
С их разной кулинарией и несовместимыми богами.
"Время – инструктировали в Лондоне - не ждет. После раздоров
Слишком поздно для разумных переговоров.
Единственное решение теперь лежит в разделе.
Вице-король полагает, как вы увидите из его послания,
Что будет лучше, если вас не увидят в его компании,
Мы все устроили, вам помогут всем, как вы и хотели,
Два судьи представят Индуизм, и два - Ислам.
Но они для консультаций, решение принимать вам.
Взаперти во дворце, под охраной доверенных лиц,
Хранящих его от наемных убийц,
Он взялся определять судьбу миллионов на деле,
Карты, бывшие в его распоряжении, устарели,
И перепись населения врала или врала почти,
Но не было времени проверить или инспекцию провести
Спорных областей. Даже жара выбивалась из сил,
И приступ дизентерии сдержал административный пыл.
Но в семь недель все было сделано, границы определены,
И континент разделен, худо-бедно, на две страны.
На следующий день он отплыл в Англию, и уже в пути
Все забыл, как всякий успешный юрист. “Боюсь - говорил
Он Клубу - возвращаться, чтобы кто-нибудь не подстрелил ".
Что у тебя на уме, мой бездельник...
Что у тебя на уме, мой бездельник,
Мысли твои, словно перья – торчком,
Заняться любовью, занять где -то денег,
Алмазы похитить, решиться на взлом?
Ну же, взгляни, мой кролик, мой соня,
Волю рукам дай, и все, что твое,
Исследуй движеньем ленивой ладони,
Помедли у теплого дня на краю.
Птиц заглуши, небеса затмевая,
С ветром восстань великий мой змей,
И, ужаснув, о, исчадие рая,
Вырви мне сердце и мной овладей.
Блюз беженцев.
Проснутся здесь тысячи душ на заре,
Но кто во дворце, а кто–то в норе.
А нам нет места, милый. А нам нет места.
Прекрасной казалась нам эта страна,
Ты в атлас взгляни - не исчезла она.
И нет нам туда дороги, милый, и нет нам туда дороги.
На сельском погосте растет старый тис
И расцветает весною без виз.
На что паспорта не способны, милый, на что паспорта не способны.
Сам консул изрек, не подняв головы:
«Раз нет паспортов, все равно, что мертвы».
Но мы еще живы, милый, мы еще живы.
Пошел в комитет, a там вежливый клерк
Сказал: « После дождика, может, в четверг».
А куда нам сегодня, милый, куда нам сегодня?
На митинг забрел – глас толпы был таков:
«Их пустишь, так сами уйдем без штанов».
Это о нас с тобой, милый, это о нас с тобой.
Гром слышался с неба, и пела там медь,