Сергей Есенин, я к тебе.
Прими мои воспоминанья.
В твоей издерганной душе
Есть и мои переживанья.
Тебя рязанская изба
Встречала из далеких странствий.
Чадила ветхая труба,
Кляня тепла непостоянство.
А у крыльца дымил пырей.
Герань в окне, как жар в горниле.
И ручки стареньких дверей
Безмолвно «здрасьте» говорили.
Ты долго их держал в горсти
И на разлад с деревней злился.
Ты приходил сказать прости,
Что оборвала осень листья.
МЕМОРИАЛЬНАЯ ДОСКА
«Здесь жил поэт»...
Прибита новая
Мемориальная доска.
Скрипит калиточка
Кленовая,
Как безысходная тоска...
Вхожу я в дом,
Где песней грезили,
Там кот, как памятник, угрюм.
Вхожу я в таинство поэзии,
Как в храм
Невысказанных дум...
Поименованное здание,
Как бы последняя глава.
Здесь все застыло
В ожидании.
Не произносятся слова.
Как молчаливое моление...
Как очищенье от греха...
Здесь ожидают
Появления
Несочиненного стиха...
* * *
Я смотрю из окошка
Рязанской избы.
Эти листья на стежке –
Мудрость тонкой резьбы.
Ветер листья полощет,
Осень терпка на вкус.
Кто-то ходит по роще,
Ростом статен и рус.
Ты войди в мою песню,
Есенин Сергей.
Мой восход,
Видно, крестник
Твоих снегирей.
Напои мои строки
Соком чистых берез
Пусть в них
Грусти истоки...
И радость
До слез
Ты войди в мою песню
Своей добротой.
По годам я ровесник
Русской удали
Той,
Что на тройке,
Как птица,
И что
Сердцем на дот,
Я ведь, как говорится,
Продолжаю твой род!
ЯРОСЛАВУ СМЕЛЯКОВУ
Ярослав! Тебе опять не спится?
Выдай тайну вечного пера.
Я хожу к тебе через границу
Пыльного дорожного ковра.
Нет! На славу я не посягаю.
Я далек от этого греха.
Азбуку рожденья постигаю –
Необыкновенного стиха.
Новая, бессонная морщинка
Отлинует прошлое забот.
По ночам стучит твоя машинка,
Словно в амбразуре пулемет.
Словно гильзы, жженые окурки,
Взрывы фар из полночи в окно.
Ты сидишь в дыму, как в серой бурке,
У тебя свое Бородино.
Поустал, в ладонь уперся бровью,
Пульс, как молот, бьет в тугую тишь,
Чертыхаясь на свое здоровье,
Ты уйти в бессмертие спешишь.
НЕ СТАВЛЮ ДАТЫ ПОД СТИХАМИ
Не ставлю даты под стихами –
Оставлю долг календарю.
Стихи закат увидят сами
Иль встретят новую зарю.
Согласен, что нужны приметы,
Хотя бы черточкой строфы,
Чтоб знать, кому поют поэты,
С кем разговор ведут на «вы».
Стихи живут!
Дай бог здоровья.
И дело делают.
Ну, что ж!
Пускай, слегка нахмурив брови,
Берет их в руки молодежь.
Меня в свой срок возьмет одышка,
Виски обелит снегопад.
Внучонку – малому мальчишке –
Спою про кумачевость дат.
ПОЭТ
Вьюга чертова куражится.
Ночь, тайга, дороги нет –
Только тот идти отважится,
Кто за далью видит свет.
Солнца, солнца поручение
Донесу сквозь вьюгу в срок.
Распишитесь в получении
Сердцем выстраданных строк.
* * *
Я к божеству себя причислил
И думал –
Я и есть пророк.
А жернова
Тяжелых мыслей
Меня стирали
В порошок.
Я воскресал опять
С рассветом,
Я набирался
Свежих сил.
Так воскресать дано
Поэту,
Когда себя он пережил.
* * *
Бывает, жалко мне слова,
Которые кладут на музыку.
Они, как мокрые дрова,
Лениво тлеют в печке узенькой.
Я жизни в них не узнавал,
В такой беззвучной худосочности.
А им бы доменный запал,
Чтоб плавить сталь высокой прочности.
ОБ ЭТОМ ДУМАЮ СЕЙЧАС
О, как легко писать абстрактно!
Сорви с резьбы таланта кран –
И растекутся масла пятна,
Как караваны грязных ванн.
И позвонки подъемных кранов
Не трудно завинтить в спираль.
Железо киноварью ранив,
Замуровать деталью даль.
И будет солнышко похоже
На продробленную мишень,
На рыжерваную рогожу,
Нам заслоняющую день.
И станет образ человека
Напоминать совиный глаз.
Но это ли присуще веку?
Об этом думаю сейчас.
И лично мне куда приятней
Не вздорных красок мишура,
А мешковинный и заплатный
Рабочий фартук маляра!
ЗА КАКИЕ ГРЕХИ
За что, за какие грехи
Такие в судьбе повороты?
Становятся текстом стихи,
Когда их положат на ноты.
Словечко придумано – текст,
Звучит оно, как приложенье –
Как будто на рынке довес
Всучается без уваженья.
Поэзию славить готов –
Она музыкальность венчает.
И знаю, мелодия слов –
Сама за себя отвечает.
И знаю, что муза права,-
Хорошим стихом не бравируй.
И если плохие слова,
Не надо их класть на клавиру.
* * *
Песня, братцы,
Не кляча обозная,-
К звездам
Умного сердца полет.
Как вот эта машина трехосная,
Что в сторонку целинную жмет!
Места нету –
До борта загруженный
Кузов песнями снова набит.
А дорога снегами завьюжена,
Новостроек неприбранный вид.
На ресницы снежиночки нижутся.
Режет веки
Полынный туман.
И моя невеликая книжица
Уместилась к шоферу в карман.
Никого не ввожу в заблуждение.
Много книжек читают
У нас.
Их берут,
Как права на вождение,
Повышая любительский класс!
В ЦИРКЕ
Сначала учат в цирке падать,
Сначала падать, а потом –
Потом взлетать в рывке каскада,
Под купол врезавшись винтом.
Сначала падать приучают,
Чтоб отлетел от сердца страх.
Портом со славою венчают,
Прожектора включив впотьмах.
И ты уже прошит глазами.
Под перекрестным ты огнем
Между землей и небесами.
Ты – человек и метроном,
Но стоит сбиться с доли счета,
Власть над собою потерять,-