Люблю тебя, наш русский домовой!
Волшебным снам, как старине, послушный;
Ты веешь мне знакомой стариной,
Пою тебя, наш демон простодушный;
Ты близок мне, волшебник дорогой.
Доверчивый, ты скромные угодья
Моих отцов как сторож охранял,
Их зернами и хмелем осыпал…
Ты близок мне: я — внук простонародья!
И первый ты в младенческой тиши
Дохнул теплом мне родственной души.
И слышался тогда твой вздох печальный;
Он как вопрос звучал из тишины,
А может быть, из тьмы первоначальной:
Не правда ли, все люди? Все равны?
И стал ты мне как откровенье сладок;
И полюбил я тихий твой приход —
То с негою пленительных загадок,
То с мукою язвительных забот.
Народ живет, народ еще не вымер…
Ты помнишь ли, как Солнышко-Владимир,
Твой добрый князь, крестился у Днепра?
Ты бражничал у княжего двора,
Ты сторожил и мел его хоромы…
И девичьи мечты тебе знакомы.
Как часто ты доверчивой княжне
Внушал любовь к докучной тишине,
Когда дрожал лампадный луч в часовне.
В бессонный час, при ласковой луне,
Она, дитя, мечтала о неровне…
Ты был один свидетель нежных чар,
Ты разжигал сердечной страсти жар,
Ей навевал влюбленную истому,
Сон отгонял — и наконец она,
Дыханием твоим обожжена,
Лебяжий пух меняла на солому…
И между тем как старый князь дрожал, —
Влюбленных след ты нежно заметал
И колдовал над милою деревней,
Где страсть полней и песни задушевней.
Ты дорог мне, таинственный кумир, —
Моих страстей и грез моих наперсник,
По-своему ты любишь грешный мир.
Родных полей и дымных хат ровесник,
Веди меня в седую глушь лесов,
К полям, к труду, к замедленному плугу…
Не измени неопытному другу,
Дай руку мне!.. Ты видишь, я готов
Сменить тоску нарядных лестью горниц,
Где зреет страсть завистливых затворниц,
Лукавых жен, холодных дочерей,
Кичащихся лишь немощью своей, —
На скромный дар заветных огородов,
На золото колеблющихся нив…
Там ты вдохнешь мне силу новых всходов,
И стану я по-твоему счастлив!
И грешный вопль раскаянья забуду,
И радостью труда исполнен буду,
Свой новый путь, как жизнь, благословив!..
1891
Когда задумчиво вечерний мрак ложится,
И засыпает мир, дыханье притая,
И слышно, как в кустах росистых копошится
Проворных ящериц пугливая семья;
Когда трещат в лесу костров сухие сучья,
Дрожащим заревом пугая мрачных сов,
И носятся вокруг неясные созвучья,
Как бы слетевшие из сказочных миров;
Когда, надев венки из лилий и фиалок,
Туманный хоровод серебряных русалок
Хохочет над рекой, забрызгав свой убор;
Когда от гордых звезд до скромных незабудок
Все сердце трогает и все пугает взор, —
Смеется грустно мой рассудок.
1891
* Мечтательно-возвышенный, *
Мечтательно-возвышенный,
Стыдливый и простой
Мотив, когда-то слышанный,
Пронесся надо мной.
Стою я очарованный,
Не плача, не дыша,
И грезой заколдованной
Наполнилась душа.
Мне снится сад с пахучими
Цветами и прудом.
Луна блестит за тучами
Унылым фонарем.
В аллеях дремлют грации
И боги древних лет,
Зеленые акации
Роняют желтый цвет.
И песнью заколдованной
Звучит моя душа,
И точно очарованный
Стою я, не дыша.
1891
* Сегодня под моим окном *
Сегодня под моим окном
Все утро птицы щебетали;
Они весну мне обещали —
Весну, отцветшую в былом…
Как будто, грея сердце лаской,
Вернуться юность может вновь, —
Чтоб повторить веселой сказкой
Давно угасшую любовь!..
1891
Живите, люди добрые, живите, люди честные,
Стремися, юность смелая, без устали вперед!
Тебе — земля цветущая, тебе — огни небесные,
Тебе — весна румяная и шепот вешних вод.
Живите, возлюбившие все светлое, все чистое,
Вы, правды неизменные глашатаи земли,
Недаром солнце знания, как истина лучистая,
Все ярче разгорается и блещет там, вдали.
Живите, будьте счастливы! Тот счастлив, кто
с младенчества
В тоске желаний призрачных не знал лукавых грез,
И счастлив тот, кто с верою погиб за человечество,
Кто рано лег в холодный гроб, кто зла не перенес!
Но тот еще счастливее, кому борьба печальная
Не смела крылья юности до времени разбить,
Чье слово вдохновенное, как арфа музыкальная,
Осталось в мире дремлющих на доброе будить.
Исчезнет зло мятежное, пройдут мечты лукавые,
Пройдут непостоянные, безумные года,
Погибнут все жестокие, погибнут все неправые,
А истина великая и слово — никогда!..