1899
* Сколько веток поломано бурею, *
Сколько веток поломано бурею,
Сколько птичьих разрушено гнезд!
Но зато как лучист и блистателен
Этой радуги огненный мост!
Сколько роз недоцветших уронено,
Сколько пыли навеяно в сад…
Но зато от цветов распустившихся
И пышней и пьяней аромат.
О, недаром гроза благодатная
Пронесла над землей ураган;
Воздух сладко уснул, убаюканный,
И уплыл тяготевший туман,
‹1900›
Неясной дымкой даль объята,
К закату клонится мой день.
И я не тот, как был, когда-то,
И прежний "я” следит, как тень,
Следит всегда, следит повсюду,
Не отступает ни на шаг,
И говорит мне: не забуду
Тебя, мой друг, тебя, мой враг!
Тебя я нянчил в колыбели,
С тобою в детстве я играл,
С тобой мы вместе песни пели,
Когда во мне ты расцветал!
Ты первый выпил за здоровье
Моих надежд и юных сил,
Твое слезами изголовье
Не я ли первый оросил?
Чем ты старее год от года,
Тем я моложе день от дня.
Твоя любовь, твоя природа
Цветет и зреет для меня.
Союз наш верен и чудесен,
Ты голос мой, и я — твой звук,
И первый я умру без песен,
И ты второй — умрешь от мук.
Недаром мы сжились с тобою,
Недаром вместе рождены.
Ты — дух, творящий под грозою,
Я — дух забытой тишины.
Недаром страсти в нас метались,
И после смерти роковой,
Как в довременности сливались, —
Сольемся в вечности одной…
‹1900›
Уж холодом веет осенним.
И мнится, вершины шумят:
"Мы плащ зеленеющий сменим
На ярко-пурпурный наряд”.
И мнится, цветы, увядая,
Друг другу прощальный поклон
Шлют молча, головки склоняя,
Как в день роковых похорон.
И вечер осенний так кроток,
И грусть его сердцу мила,
Как свет из больничных решеток,
Как дыма кадильного мгла.
Природа устала, и скоро
Ко сну ее клонит недуг,
Но жизнь суетная для взора,
Для сердца все та же вокруг.
Со стуком проехали дровни,
На улице стало темней,
И запах кофейной жаровни
Пахнул из открытых сеней.
Там цепь фонарей потонула
В дали, отуманенной сном,
Там ранняя лампа мелькнула
В окне красноватым пятном.
И в темной аллее бульвара
Под вечер разлуки немой
Гуляет унылая пара,
Шумя несметенной листвой.
‹1900›
Мой друг, у нашего порога
Стучится бледная нужда.
Но ты не бойся, ради бога,
Ее, сподвижницы труда.
При ней звучнее песнь поэта,
И лампа поздняя моя
Горит до белого рассвета,
Как луч иного бытия.
И мир иной перед очами,
То мир восторгов и чудес,
Где плачут чистыми слезами
Во имя правды и небес.
То мир, ниспосланный от бога
Для утешенья… И тогда
Стучится слава у порога
И плачет бледная нужда!
‹1900›
ПОД МУЗЫКУ ОСЕННЕГО ДОЖДЯ
Темно, темно! На улице пустынно…
Под музыку осеннего дождя
Иду во тьме… Таинственно и длинно
Путь стелется, к теплу огней ведя.
В уме моем рождаются картины
Одна другой прекрасней и светлей.
На небе тьма, а солнце жжет долины,
И солнце то взошло в душе моей!
Пустынно все, но там журчат потоки,
Где я иду незримою тропой.
Они в душе родятся одиноки,
И сердца струн в них слышится прибой.
Не сами ль мы своим воображеньем
Жизнь создаем, к бессмертию идя,
И мир зовем волшебным сновиденьем
Под музыку осеннего дождя!..
Октябрь 1900
* О, горе, горе тем, кто с отроческих лет, *
О, горе, горе тем, кто с отроческих лет,
Забыв волненья дерзкой прозы,
На небо устремит свой взор и, как поэт,
Начнет петь соловьев восторженно и розы.
Их дар не признают не эти и не те,
И гибнут русские поэты —
Под пулею, в нужде, в изгнаньи, клевете,
И песни не допев, и не свершив заветы…
Июнь 1904
* "Тебя поймут, тебя поймут! — *
"Тебя поймут, тебя поймут! —
Мне шепчет голос сладкий, —
И тихих дум певучий труд
Тогда глупцы не назовут
Туманною загадкой!”
Меня баюкает тот зов,
Тот зов надежды сладкой,
Я снова свеж, я вновь здоров,
Я верить истине готов,
И плачу я украдкой.
Светло в душе, тепло в уме,
Теплей в природе милой.
И точно луч в сырой тюрьме,
И точно свет в кромешной тьме,
Мне жизнь сияет силой.
Бодрей струится в жилах кровь…
Слезами умиленья
Уже приветствую я вновь
Весну, восторги и любовь
И праздник возрожденья!