Ужель понять сумеет каждый
Из всех из вас,
Как я страдал высокой жаждой
И сколько раз?
И все, что было трепетаньем
Души больной,
Духовным станет пропитаньем
Страны родной?
Должникам
Не будем к должникам строги,
Пока у нас на жизнь хватает.
Им трудно отдавать долги -
Счастливцы в облаках витают.
О, как прекрасен их полет,
Лишенный низкого расчета,
До наших мелочных забот
Им нету никакой заботы.
Покуда мы, как дураки,
Их у подъезда ждем часами,
Парят беспечно должники
Под голубыми небесами.
Нам не подняться к облакам,
Мы, видно, что-то упустили.
Простим же нашим должникам,
Как нам они давно простили.
Глядим из ямы долговой,
Реестр горестный листая,
Как высоко над головой
Парит свободная их стая.
„Жизнь человека – это дар…
„Жизнь человека – это дар,
Причем, что характерно, Божий“,
Сказал наш главный коммунар
И главный теоретик тоже.
С трудом смирив свой гордый нрав,
Что временами столь неистов,
Я признаю, товарищ прав,
Пора прищучить атеистов.
Позор – клонировать людей,
Наш человек богоподобен
И лишь отъявленный злодей
На эти гадости способен.
А с тех, кто соблазнил умы
Идеей сей богопротивной,
С них непременно спросим мы
Со всею строгостью партийной.
Задержимся на частном эпизоде…
Задержимся на частном эпизоде,
Что повернул истории сюжет.
Представим на минуту, что Володе
Окончить дали б университет.
Студент Ульянов стал бы адвокатом
На радость многочисленным родным,
Поскольку быть здоровым и богатым
Приятнее, чем бедным и больным.
Забивши клин на пролетариате
С его вульгарной классовой борьбой,
Он по утрам пил кофий бы в халате
Из чашечки с каемкой голубой.
С Надюшей летом ездил бы на воды,
Играл бы в буриме в кругу коллег
И вечно жил бы в памяти народа,
Как глубоко приличный человек.
К 40-летию Евгения Бунимовича
Не ищу я милостей монарших
И толпы признанья не ищу,
Поселюсь-ка я на Патриарших,
Бороду лопатой отращу.
Пусть жлобы живут на Патриарших,
Я и на Сивашской не грущу.
Н2О в асфальтовом квадрате
Приравняв к квадрату a+b,
Буду сибаритствовать в халате,
Воздавая похвалы судьбе.
Буду сибаритствовать в кровати,
Подавая кофе сам себе.
Жаль, что не дано мне поселиться
Для литературного труда
В центре историческом столицы
Близ литературного пруда.
На хрена, скажите мне, селиться
Возле идиотского пруда,
Где противно даже утопиться,
До того там грязная вода.
За кривой ухмылкой пряча горечь,
Признаю, скрывая боль в груди,
Ты один на свете – Бунимович,
А таких, как я, – хоть пруд пруди.
Что любой сегодня – Бунимович,
А таких, как я, – пойди-найди.
Ты сегодня молод и нахален,
Рвешь, подлец, колготки на ходу,
Я ж, как этот пруд, патриархален
И в тираж, того гляди, сойду.
Я сегодня молод и нахален,
Ты немолод, робок и пархат,
И хоть с виду ты патриархален,
Но в семье царит матриархат.
Отсырел в пороховницах порох,
И суставы при ходьбе хрустят.
Слава тем, кому сегодня сорок!
Горе тем, кому под пятьдесят!
Сух в моих пороховницах порох,
И глаза по-прежнему блестят,
Мне вчера исполнилось семь сорок,
Попрошу налить сто пятьдесят!
Казалось, кризис миновал,…
Казалось, кризис миновал,
Но тут дождались мы обвала.
Недолго киндер танцевал,
Недолго музыка играла.
Не дали порулить дитю.
А был он вроде честный малый,
И снова денежки тю-тю,
А что всего тошней, пожалуй,
Так это старое кино
С концом известным всем заране…
Механик пьян, кругом черно
И те же мырды на экране.
Как прекрасно, что первое мая…
Как прекрасно, что первое мая
Удалось нам в сердцах сохранить,
Есть преемственность в этом прямая,
Неразрывной традиции нить.
Несмотря на невзгоды и беды,