Забытые слова
Без словаря бы мы едва ли
Слова иные узнавали.
Я верю: не далёко завтра,
Когда на «В» найдёшь «Войну»,
Как некоего «Ихтиозавра»,
Водившегося в старину.
Гвардии рядовой Матросов
Недолго он прожи́л на свете,
Не много исходил дорог!
Мы видим: жизнь в его анкете
Вся уложилась в восемь строк.
— Фамилия? Рожденья дата?
(Вопрос короткий и ответ.)
Когда, каким военкоматом
Был выдан воинский билет?
Партийность? — Да, он в комсомоле…
Он русский… Родина — Уфа…
И адрес… И ни слова боле…
Вот жизни краткая строфа.
Нет! Он в анкете не ответил
(Такой строки в анкете нет),
Как здо́рово на этом свете
Живётся в девятнадцать лет!
Как он любил грозу и ветер,
Верстак, и книгу, и чертёж…
Такого ни в одной анкете,
Как ни старайся, не прочтёшь!
О чём с товарищем мечтал он?
О чём поспорил он порой?
Был Щорс или Валерий Чкалов
Его любимейший герой?
Речист ли был иль скуп на слово?
Любил ли песни или нет?
Как разгадать его, живого,
По краткой записи анкет?
Наверно, был он крепок телом,
И весь — от головы до пят —
Работать, жить и петь хотел он
Хотя бы сотню лет подряд!
Но ради Родины советской,
Которая ему дала
Всё-всё: и радостное детство
И юность, полную тепла, —
Ради неё он к дзоту смело
Бросается и, полный сил,
Он амбразуру крепким телом
Без колебания закрыл.
Остался он в живых навечно…
Проверка роты… Тишина…
И на линейке каждый вечер
Читает громко старшина:
— Матросов Александр Матвеич!
Герой Союза! Рядовой! —
Его дыханьем вдруг повеет,
Как будто бы он здесь, живой.
Луна над ротой выплывает…
Так тихо — слышен сердца стук…
И отвечает Бардабаев,
Матросова любимый друг:
— В бою погиб он смертью храбрых
В своей прекрасной простоте
Слова «погиб он смертью храбрых»
Звучат как клятва в тишине.
И каждый про себя клянётся:
«Я — как Матросов-рядовой, —
Пока живу и сердце бьётся,
Готов на подвиг боевой!»
1943
Сестра
Она была смешлива, весела,
Болтались косы в лептах за плечами,
Её сестрёнкой братья величали:
Ещё девчонка, мол, не доросла!
Был день её несложен: хохочи,
Учи уроки, расцветай на воле!
И высоко над ней на волейболе
Взлетали вверх весёлые мячи.
Не тяжела была ребячья кладь,
Она легко несла её под мышкой:
Резинка, ручка рядом с тонкой книжкой,
Чернильница и синяя тетрадь…
Но школа кончена. Война… И вот
Уже ей тесен мир бумажной карты,
И в мир живой она со школьной парты
Идёт сестрой в сражение — на фронт.
И кладь её не ручка, не тетрадь,
Не книжки те, которые любила, —
Она на плечи юные взвалила
Бойца в крови, чтоб от врага убрать.
И для бойцов, что вновь вернулись в строй,
Чьё сердце билось тихо и устало,
Она теперь родной и близкой стала —
Не маленькой сестрёнкой, а сестрой.
1942