Взявшись за эту деликатную тему, автор фильма "Ника Турбина. История полета" Анатолий Барсюк идет единственно возможным путем: дает выговорится Нике, ее родным, не вмешиваясь и не комментируя.
Дадим слово самому Анатолию Давыдовичу на страницах "Дня":
— Ника была суперпопулярной в начале 80-х, весь Союз ее знал. Девочка-вундеркинд прожила в Ялте почти 12 лет, писала прекрасные стихи. Такие дети, обычно, требуют особого внимания. А в ее раннем возрасте — слава, зарубежные поездки: сам Евгений Евтушенко возил ее в Европу, в Америку. Разные приемы, почести, награды, увлечения… В Венеции получает престижнейшую премию — "Золотого Льва" (вторая, между прочим, советская поэтесса после Анны Ахматовой). Взрослеет, 13 лет, начинается переломный возраст. Мама вторично выходит замуж, у Ники рождается сестра Маша. Естественно — ревности. Нику отправляют в Москву. Когда ей не было и 16 лет, она вышла замуж за швейцарца, поехала с ним на год в Лозанну, потом оставила его. Он приезжал сюда, пытался ее вернуть…
С ней очень сложно. Она не приспособлена к жизни. Ей нужен человек, который бы закрывал ее собой, избавлял от быта, от необходимости покупать себе одежду, еду, платить за квартиру, пробивать публикации. Ведь она пишет стихи, гениальные стихи. Однако я не знаю, найдется ли сегодня кто бы ее искренне полюбил, помог. К тому же, эта склонность к самоубийству — она у нее с детства. Все руки порезаны — вены себе вскрывала, в 1997 году падала с пятого этажа, едва осталась жива, вся была переломана, 12 операций. Ситуация очень тяжелая.
Я не знаю, почему она живет именно так и кого можно винить в этом. Ей 26 лет, вся жизнь впереди, а такое ощущение будто она ее прожила почти до конца. Она бодрится, практически не на что не жалуется. Собственно, и пять лет назад ни на что не жаловалась. Правда, пять лет назад было заметно ее желание быть лучше, чем она есть, сберечь имидж, созданный в 80-е годы, делать вид благополучия. Теперь, похоже, и такого желания нет… Она очень много курит — сигарету за сигаретой. Выпивает… Как раньше пишет стихи, но на память их не знает и недавно потеряла рукопись… Роботы у нее практически нет, образования нет. Только две кошки и одна собака… Вот такая невеселая история. Однако в ней все-таки что-то от девочки осталось — глаза. Я чувствую внутри себя какую-то общечеловеческую ответственность за ее судьбу, за судьбу талантливого человека, с которым знаком, но для которой, к сожалению, мало что могу сделать — разве что показать этот фильм. Вдруг найдутся люди, которые знают, как ей помочь…
Ника Турбина: "Я неудачно упала с пятого этажа — осталась жива"[6]
Автор: Таисия Бахарева
В начале 80-х весь тогда еще Советский Союз заговорил о гениальной девочке-поэтессе из Ялты Нике Турбиной. О ней снимали фильмы, писали статьи, ее показывали маститым профессорам, которые только разводили руками…
В начале 90-х Ника Турбина вышла замуж за седовласого иностранца и укатила с ним в Швейцарию, правда, вскоре развелась и вернулась в Москву. Она продолжала писать стихи, но жизнь не складывалась.
В конце 90-х Ника Турбина шагнула из окна пятого этажа. Говорили, неудачно вытряхивала коврик. Правда, никто в это не поверил.
Сегодня Нике Турбиной 26 лет. От былой славы остались лишь воспоминания, как и о прежних поклонниках и друзьях. Она живет в коммуналке без телефона на окраине Москвы. Пьет, много курит. Журналистов Ника не любит. Вернее, им не доверяет. Хотя и докучают они все реже и реже.
Анатолий Борсюк, автор и ведущий программы «Монологи» ("1+1") отыскал Нику с большим трудом. Со времени их последней встречи, когда ведущий делал большой фильм "Ника, которая…", прошло пять лет. Приехав к ней домой, Борсюк был поражен видом некогда блистательной, уверенной в себе Ники. В странной, неопрятной одежде ее было трудно узнать. Впрочем, Турбина уже редко ждет гостей.
" Не знаю, почему так ее жизнь складывается, кто в этом виноват. У меня вообще был вариант названия фильма "Спасибо всем". Все забыли Нику, — не только те, кто ею непосредственно занимался, но и почитатели ее таланта, публика, страна. Со всеми покровителями, фондами, чиновниками, журналами все кончено. Ей и писем больше не пишут. О ней никто не помнит, она никому не нужна. Ей 26 лет, вся жизнь впереди, а такое ощущение, будто она уже ее прожила почти до конца. Она бодрится, практически не жалуется. Собственно… и пять лет назад не жаловалась. Правда, пять лет назад у нее было желание казаться лучше, чем она есть на самом деле, сохранить имидж, созданный в 80-е годы, изобразить благополучие. Сейчас, похоже, и такого желания нет. Наркотики? Не знаю…»
— Она создавала радость в течение всей нашей жизни. Но с Никушей всегда были проблемы. Когда она совсем маленькая была, писала сложные стихи, до 12 лет вообще не спала. Я обращалась к врачам в Москве, в Киеве, умоляла — сделайте так, чтоб ребенок не писал стихи, чтобы можно было нормально жить. Потому что когда Никуша не спала, мы с ней тоже не спали. Жизнь была очень сложная на этом фоне. А чем старше она становилась, тем сложнее. Никуша росла, постоянно влюблялась, и из-за этого тоже много проблем было и у нее, и у родных. Она была очень трудным ребенком, у нее были сложности в школе. Она постоянно протестовала против всего, что ее окружает. Если ты скажешь «А», она обязательно должна сказать «Б». И в том, что касается сегодняшнего дня, все тоже очень сложно. Никуша стала пить…
— Когда Ника была маленькая, лет восьми, к нам приезжала дама из-под Москвы, профессор, она занималась инопланетянами. Так вот, она говорила, что Ника послана из космоса. И еще она мне сказала, что Никуша до 13 лет будет писать стихи, а потом станет такой, какая она сейчас. Ника очень изменилась. Это был ребенок, который писал стихи, болел своими болезнями, жил в своем замкнутом кругу. Сейчас продают детские яйца-киндерсюрпризы, внутри которых подарок спрятан. И вот жил этот подарочек там. Когда ей исполнилось 13 лет, коробочка раскрылась, и оттуда выскочил чертенок. Такой неожиданно взрослый. Нам с ней стало очень сложно, с ней начались беды. Ника резала себе вены, выбрасывалась из окон, пила снотворное, ей было страшно. Я так понимаю, что ей было страшно входить в жизнь, в которой она оказалась… У меня просто сердце разрывается. Иногда единственное желание — взять кувалду и стукнуть ее по башке. Но когда я смотрю, как она работает в зале и когда она «забирает» зал «Останкино», я думаю: "Это не моя дочь!" А утром она просыпается, и я хочу ее убить. Потому что она пьет водку. С другой стороны, она взрослый человек, и она имеет право делать все, что хочет, и не спрашивать меня. Жизнь связала нас в такой тесный узел, и это заставляет нас страдать, — ее в первую очередь, меня, да и Машку тоже.