«…работает, не работает…»
…работает, не работает…
Две строчки — какая разница?
Живут, веселятся и дразнятся
Долгами, гитарами, песнями,
Гостями весенними, лестями,
Собаками и пехотами,
Чужими цветами, заботами.
Мир создаётся и рушится.
Земля вместе с небом кружится.
«Тихо в лабиринте. Не сожрал…»
Тихо в лабиринте. Не сожрал.
Рушится о стены звон литавр.
Хруст железа, всё проскрежетав,
Грыз зубами стену Минотавр.
Плакали осколки, камней удар.
Бинт летел на помощь и рвался в нить.
Пыль от штукатурки, дурман, угар.
Фрески захотели реветь и выть.
Не хватало волка в моём бреду.
Я по лабиринту опять иду.
«Где ты нашел во мне первобытную женственность…»
Где ты нашел во мне первобытную женственность,
У каких берегов и скал ты искал?
Не узнаЮ я любовь, не способна жертвовать.
Конь мой чёрный на зов ко мне прискакал.
Волк шершавый клыками украсил шею.
Ворон поёт, сова бережёт в лесу.
Крови напьюсь и опять захорошею.
И от ненужной любви тебя спасу.
«В этом зале нет порядка. Есть мечты…»
В этом зале нет порядка. Есть мечты.
Ты зачем ко мне — явленьем красоты
Чуть вошла? Тебя не знаю.
Не хочу я дыханьем убивать свою свечу.
Пусть горит и светит в темноте.
Мотыльки жгут крылья, и не те
Вновь ко мне приходят мысли о любви.
Червяки в земле прокисли. Ты плыви
В омут, в реку, к чёрту в синий ад.
Я с тобою встречи буду рад,
Золотая рыбка из песка.
Глаз зелёный вспыхнул у кота.
«Проецируя метанье…»
Проецируя метанье
Центра мыслей,
Круглых, вкусных,
Очень тоненьких, дырявых,
Нежных, гарненьких блинов,
Сковородка, чад, старанье,
Масла вечное кипенье,
Вкус сочащихся начинок,
Горка, вилка — пир готов.
«Не уставшая реальность…»
Не уставшая реальность
Между небом и землею.
Я играю с горизонтом,
С белым чистеньким листом.
Синем морем отразится,
Я рисую отдыхая,
Волнами, красным угаром,
Белым ливнем и дождём.
Карандаш проводит четко
Линию, разрежет плоскость.
Места будет больше в небе
Или на земле? Отмерь.
Простучи собой чечётку,
Разделяя ритмом звуки.
И опять дождями сшита
Атмосферы круговерть.
«О, эта чёртова весна!..»
О, эта чёртова весна!
Какое это пробужденье?
Грязь, талый снег. Одна
Всегда от смерти до рожденья.
Зима, согнувшись до колен,
Горбом пугает стержень жизни.
Какая тяжесть перемен!
Рожденье новое на тризне
Эпох, набухших из семян,
Лопнувших почек и воскресших
Людей растаявший изъян
Весной не виден и не грешен.
Стремленье род продолжить вновь —
В улыбке скалится любовь.
«Оранжевыми, ржавыми, абстрактными клоками…»
Оранжевыми, ржавыми, абстрактными клоками
Поднялся снег с земли весенней облаками
В чистое небо, пОрами дыша.
Собрав с земли все тайники сугробов,
Своею голой наглостью угробив
Взгляды людей, испачкалась душа.
Порви, очисть дождем, страдай и мучай,
Ручей из маленького сделался могучим.
Несёт осколки, бесится река,
Кидает льдины в небо, в облака.
«Я в компьютер не играю…»
Я в компьютер не играю,
Я играю в сердце куклы,
Завернув его в платочек,
Уголками завязав.
Пожую немного чагу
И по клавишам не стукну.
Брызнет кровь из моей мышки,
Если я рукою сжав
Хвост холодный, скользкий, тонкий,
Оторву его с улыбкой.
Сердце застучит с иголкой.
Станет вдруг смычком змея.
И польются звуки скрипки,
Оглушая хорой звонкой,
Затанцует, оживает
Кукла мёртвая моя.