Только он спит и спит,
Чтобы расти.
Станет он ловок, быстр,
Будет катать детей.
Прыгать со мной до искр
Из-под когтей.
Будет могуч, умен,
Станет грозой врагу.
В общем, героя сон
Я стерегу.
Девушка и скрипка
Возле белой колонны в черном концертном зале:
Мы присели с мамой, куда нам тетеньки указали.
(Мама выдала мне пиджак и смахнула с него шерстинки
И сказала: какие кеды? Надень ботинки.)
Выходили люди, поблескивали очками
И водили смычками, а после цокали каблучками.
А потом вышла девушка, поклонилась и без улыбки
Заиграла на скрипке.
Заиграла на узкой скрипке.
Так она играла, что я все забыл и замер.
Так она играла, как будто я сдал экзамен,
Долетел до орбиты и вижу спину земного шара.
Так она играла, что публика не дышала.
Будто до разгадки тайны осталась самая малость.
Сердце ходуном ходило и долго не унималось.
И был строг ее профиль, и тонко было запястье.
И я видел, как сквозь нее проступало счастье.
И мы вышли на воздух, и мама меня спросила:
— По мороженому?
— Нет-нет, — я сказал.
Спасибо.
17 октября 2015
Прогулка
Квокка,
Выхухоль,
Тупайя
С пряниками в рюкзаках
В лес вошли, легко ступая,
И пошли смотреть закат.
День был свеж. Стояла осень.
Пахло хвоей и листвой.
И ходило между сосен
Солнце с белой головой.
Выхухоль сказала:
— Дамы,
Как мне нравится, когда мы
Выбираемся пройтись.
Столько красок!
Столько птиц!
На пригорке, на привале,
Глядя, как блестит река,
Чай по кружкам разливали
И глядели в облака.
— Девочки! —
Сказала квокка, —
С вами мне не одиноко.
Повезло мне в жизни сей
Повстречать таких друзей.
— Да уж, — молвила тупайя,
К угощенью приступая, —
Хорошо сидим втроем.
Может, что-нибудь споем?
Еж и белка, засыпая,
А над ними черный дрозд
Слушали из нор и гнезд:
Квокка,
Выхухоль,
Тупайя
Пели блюз
До первых звезд.
18 октября 2015
Великий день
День, когда увидел свет
Новый мой велосипед,
Должен быть в литературе
Обязательно воспет.
Он приехал к нам домой,
Чуть застенчивый, прямой
И немыслимо красивый.
И невероятно мой.
Он того, кто за рулем
Сразу делал королем.
Я на нем поехал к Тёме.
Я был, кажется, влюблен.
Мы помчались, голося,
Чтобы мне планета вся,
Вся огромная планета
ОБ ЗА ВИ ДО ВА ЛА СЯ.
Возмездие
Я в Вовкину руку вцепился как клещ
В тот день накануне каникул:
Он очень сказал мне обидную вещь
И трижды противно хихикал.
Я дрался в сто двадцать ротвейлерских сил
В тот день накануне каникул.
И Вовка упал, и прощенья просил,
И хныкал, и хныкал, и хныкал.
— Ты сам это начал, — сказал я ему
В тот день накануне каникул.
— Я знаю, — он всхлипнул, — зачем, не пойму.
И больше не пикал.
Не то чтоб я прямо карающий меч,
Но в гневе я, в общем-то, жуток.
Пусть все, кто здоровье желает сберечь,
Без гнусных обходятся шуток.
Потеплело, и цветет
Мать-и-мачеха.
У Митюши не идет
Математика.
Потеплело, сходит лед
И безветрие.
Как тут алгебра пойдет,
Геометрия?
Гомон галок и грачей
В дом вторгается,
И Митюша, как ручей,
Низвергается —
Мимо сосен, мимо круч,
Да к кочевникам!
Оставляя только луч
Над учебником.
31 марта 2016
Случай с Егором Петровичем
Геккон Егор Петрович Шеин
Был молод и самонадеян.
Он шел походкой деловой
Над папиною головой.
Слегка небрежный, длиннолапый,
Он шел по потолку над папой:
Плевать хотел он, как геккон,
На гравитации закон.
Уже почти что целый месяц
То с душевого крана свесясь,
То из окна, то под стеной -
Он хитро наблюдал за мной.
Он был стремителен и жилист,
И мы почти что подружились,
Но папа вдруг, нипочему
Чихнул так громко, что ему
Упал на лоб Егор Петрович.
Орало будто сто чудовищ,
Объединившихся в союз.
А я?
Я все еще смеюсь.
Помощник
Вот мама милая моя
Пришла писать статью.
Работает пускай, а я
Гнездо над ней совью.
Осилить нужно сто задач,
Пятьсот один вопрос.
С собой возьму я желтый мяч
И красный паровоз.
Она, конечно, скажет: «Слезь,
есть комната своя»,
Но ясно мне: я нужен здесь.
Мы всё-таки семья.
И если время спать пришло,
И наступает ночь:
Я не уйду — ей тяжело,
Я должен ей помочь.
Мы вместе выстоим в любой
Из бед и неудач.
— Не бойся, мама, я с тобой.
И паровоз.
И мяч.
20 мая 2016
Про волшебника
Я решил, что писатель, и сел за роман.
Взял бумаги из пачки, залез на диван
И заглавие вывел кривое.
— Что придумал? — спросил меня папа хитро,
Словно это так просто, как съездить в метро,
Но я только качал головою.
Слов и смыслов на свете большое число,
И я ждал, чтобы нужные мне принесло
Прихотливым течением мысли.
Я хотел, чтобы в книге моей над рекой
Неприметный был дом, а над домом покой,
И кленовые серьги нависли.
Я хотел, чтоб из дома с ведром за водой
Выходил бы волшебник с седой бородой,
С белым ястребом схожий обличьем.
Чтобы жил у волшебника огненный пес,
Чтобы ездил волшебник в тазу без колес, и легко говорил бы на птичьем.
Чтобы росший над домом волшебника клен
Помнил время, когда был волшебник влюблен,
И богат, и намерен жениться,
А кузен накануне женитьбы, чуть свет
У волшебника выкрал невесту, и след
Лишь оставил в высокой пшенице.
Он два месяца выл и не ел ничего,
А она очень быстро забыла его,
И тоска ее сердце не гложет.
И с тех пор он ступает бесшумно, как тать,
И проходит сквозь стены, и может летать,
А счастливым проснуться не может.
И он поит животных, когда суховей,
Заклинает заразу у малых детей
И уводит от пропасти стадо,
А она родила семерых сыновей,
Овдовела, согнулась, устала, и ей
Волшебства никакого не надо.