Ведь только здесь себя постичь
Мы, Машенька, смогли под клич
Тех галок, что нам были звоном…
Не умерли, не умерли,
Как подобает всем влюбленным,
Ни сумерки, ни эта птичь,
Где на венчальный наш кирпич,
Андрониковский наш кирпич,
Шел с торжествующим поклоном
На москворецкий наш кирпич,
На обручальный наш кирпич,
На красный тающий кирпич
Снег, охраняемый законом.
Телефон
— С утра такой дождливый день.
Все крыши точно набекрень,
А все деревья так стоят,
Как будто это листопад.
Все оттого, что нет тебя.
— Да, Машенька.
— Вчера котенка я спасла.
Он вылетел из-за угла
И сразу, маленький, упал,
Чуть под колеса не попал.
Все оттого, что нет тебя.
— Да, Машенька.
— А, знаешь, в проходном дворе
Щенок заплакал в конуре
О том, что выпал из гнезда
Птенец, не знающий куда…
Ты, как всегда, недоглядел.
— Да, Машенька.
— С утра дождливый день такой.
Все оттого, что ты плохой,
Что мы не виделись с тобой
Не знаю век уже какой,
Что забываю я тебя…
— Нет, Машенька.
Дом с мезонином
Прощайте, Машенька, прощайте.
Пришла ушедшая пора…
Меня, как Дом, не замечайте,
Ведь дождик льет как из ведра.
Я буду рад, слегка отъехав,
Что Дом, не зная почему,
Стоит задумчивый, как Чехов,
И
улыбается
всему.
Здесь были мы других не хуже.
Нам было по семнадцать лет.
И тополиный пух на лужи
Летел, как бабочки, на свет.
И вишни, близкие к удару,
Шумели в лад, вбежав во двор,
Как исполняя под гитару
Сквозной мотив из «Трех сестер».
…Машинка, как сороконожка,
Все, что угодно, перешьет…
А Дом полечится немножко
И Автора переживет.
Прощайте, Машенька, прощайте!
Живите с веком наравне.
Но никому не обещайте,
Что обещали только мне.
«Большой зимы строительный каркас…»
Большой зимы строительный каркас.
Как церковь, блещет башен арматура.
И плотный снег лежит, слегка лучась…
Что Марианна делает сейчас?
Она ведь не абстрактная фигура.
Когда она по улице идет,
К ней, точно хлопья, взгляды прилипают.
Я понимаю их косой полет
И как летят они, как отлетают.
Она неслышно вышла за порог,
На белый мох вступает под ветвями.
Летит как вздох от губ ее парок.
Я не могу поймать его губами.
Куда идет она?
Не все ль равно…
Она идет по свету — вот в чем дело!
На дерево взглянула — и оно
Уже не выглядит осиротело.
Сквозь чад, сквозь городское бытие
Ее ведет поющая тропинка.
И бриллиантик в перстне у нее,
Как на ветру застывшая слезинка.
Вдруг останавливается. Глядит:
Висят сосульки трубами органа.
И, улыбнувшись мельком, вновь спешит.
А здесь каркасы, тонкие на вид.
Сквозь арматуру
даль полей летит…
Куда идет сегодня Марианна?
«Мне не может никто и не должен помочь…»
Мне не может никто и не должен помочь,
Это ты понимаешь сама
Это ранняя рань, это поздняя ночь,
Потому что — декабрь и зима.
Это скрип одиноких шагов в темноте.
Это снег потянулся на свет.
Это мысль о тебе на случайном листе
Оставляет нечаянный след.
А была у тебя очень белая прядь,
Потому что был холод не скуп.
Но она, потеплев, стала прежней опять
От моих прикоснувшихся губ.