«Цветущая ветка с надломом…»
Цветущая ветка с надломом,
Сирень среди этой ольхи
Повеяла чем-то знакомым,
как старые чьи-то стихи.
Два дуба темны, как ворота,
Распахнутые навсегда…
Здесь явно отсутствует
кто-то
И тянется кто-то сюда.
Из софийской тетради
I
Тебе обещал я деревья,
Которые будут зимой
В Софии, красивой издревле,
А то и на Шипке самой.
Но весть о внезапной кончине
Меня позвала одного.
И вот я в Болгарии ныне
Один ни с того ни с сего.
Один в серебристую темень,
Слегка от дороги устав,
Брожу под деревьями теми,
На похороны опоздав.
Тебе обещал я деревья,
Которые будут зимой
В Софии, красивой издревле,
А то и на Шипке самой.
Здесь очень короткие зимы.
Не то что в России у нас.
Поэтому неотразимы
Снега, что со мною сейчас.
Деревья стоят, как скульптуры
В огромной живой мастерской,
Где лепят натуру с натуры,
А радость мешают с тоской.
Ведь можно из южного снега
Такое слепить небесам!
А он это делает сам,
Свалившийся с самого неба.
Снег лепит себя на деревьях.
Он лепит тебя и меня.
И всех, как в старинных поверьях,
Доживших до светлого дня.
Мне кажется, в белой гвоздике
Могилы и клумбы сейчас,
Где снег не большой, а великий,
Идет, суеты сторонясь.
Я тоже поэт повседневья.
Как снег, я летаю зимой.
Тебе обещал я деревья,
И эти деревья — за мной.
II
Балканский сырой ветерок,
Снежок легче пуха и дыма.
Мелькающий, как между строк,
Меж ветками неуловимо.
Я в комнате свет погасил,
И сразу окно осветилось…
Гора заснеженная. Синь
Предутренняя появилась.
Прозрачный февральский туман
С горы потянулся к предместью,
Как знак, а не самообман…
И все это было мне вестью —
И снег, и зеленая высь,
И белый цветок на столе,
И солнечный зайчик, как мысль
О том, что ты есть на земле.
«Домой, домой, туда, где дома нет…»
Домой, домой, туда, где дома нет,
Где только ты, незримая почти,
Где тает снег, как тысяча примет,
И на домах, и на твоем пути.
Я знаю то, что ты товарищ мой,
Что для меня ты целый белый свет,
Так знай и ты, что я хочу домой,
Домой, домой, туда, где дома нет.
Здесь столько крыш, и окон, и дверей,
Друзей, подруг на столько зим и лет,
А я хочу к тебе, к тебе, скорей —
Домой, домой, туда, где дома нет.
Вот улетает желтенький листок
Сквозь южный снег, как бабочка на свет.
Куда? На север? Или на восток?
Домой, домой, туда, где дома нет.
«Сухие, чистые морозы…»
Сухие, чистые морозы.
Утоптанный, глубокий хруст.
Поэзия, вершина прозы —
Пар, отлетающий от уст.
Ты, оказавшаяся вестью,
Что будет жизнь еще одна,
И неподвижные созвездья.
И движущаяся луна.
Что, не без мысли,
не без фронды,
Глядит, венцом обведена,
Загадочнее Джиоконды, —
Нерукотворная луна.
И провожая неотступно
И примораживая взгляд,
Она все так же недоступна,
Как тыщу лет тому назад.
«А музыку я оставлял на потом…»
А музыку я оставлял на потом,
На позднюю молодость в доме пустом,
На позднюю молодость, на никогда,
Где многое выключено навсегда.