Нет, любовь продажной не бывает!О деньгах не думают, любя,Если кто об этом забывает,Пусть потом пеняет на себя.
Женщина в прозрачном платье белом,В туфлях на высоком каблуке,Не торгуй своим ты больше теломОт большого дела вдалеке!
Картинка с рынка
Лежит груша —Нельзя скушать.
Клеветнику
Твоих стихов охульных звукиДо слуха чуткого дошли,Была охота пачкать руки,А то б наелся ты земли.
Но не покину пьедестала,Хоть мести жар в груди горит,С зоилом спорить не присталоЛюбимцу ветреных харит.
Тебе отпущено немного,Так задирай, лови момент,Свою завистливую ногуНа мой гранитный постамент!
„Ко мне тут киллер приходил…“
Ко мне тут киллер приходилДа видно дома не застал,В прихожей только наследил,Но я уж возникать не стал.
„Когда в вечернем воздухе порой…“
Когда в вечернем воздухе поройРаздастся вдруг щемящий голос флейты,О днях прошедших, друг мой, не жалей ты,Но флейты звуку сердце приоткрой.
Когда в вечернем воздухе поройРаздастся вдруг призывный голос горна,Ты сердце приоткрой свое повторноЗвучанью горна, друг бесценный мой.
Когда ж в вечернем воздухе поройРаздастся вдруг громовый глас органа,Не шарь в серванте в поисках нагана,Но и органу сердце приоткрой.
И всякий раз так поступай, мой друг,Когда очередной раздастся звук,Не важен тут источник колебанья…Ну, я пошел. Спасибо за вниманье.
„Когда грядущее темно…“
Когда грядущее темноДля большинства мужчин,Тогда из всех искусств киноОпять становится важнейшим.
Идет борьба добра со зломВ стране огромными шагами,Не постоим же за баблом,Как не стояли за деньгами.
Пора, товарищи, всерьёзРешать проблему кинозала,Чтоб фабрика, так скажем, грёзПлан, как положено, давала.
Чтоб был расширен и обдолбленЛюбой, досель простой, экран.И лишь тогда среди колдобинМы обретем дорогу в храм.
„Когда сгорю я без остатка…“
Когда сгорю я без остаткаВ огне общественной нужды,Идущий следом вспомнит краткоМои невнятные труды.
И в этот миг сверкнет багровоВо тьме кромешной и густойМое мучительное словоСвоей суровой наготой.
Причинно-следственные связиНад миром потеряют власть,И встанут мертвые из грязи,И упадут живые в грязь.
И торгаши войдут во храмы,Чтоб приумножить свой барыш,И воды потекут во краны,И Пинском явится Париж.
И сдаст противнику без бояОбъект секретный часовой,И гайка с левою резьбоюПойдет по стрелке часовой.
И Север сделается Югом,И будет Западом Восток,Квадрат предстанет взору кругом,В лед обратится кипяток.
И гильза ляжет вновь в обойму,И ярче света станет тень,И Пиночет за ТейтельбоймаОпустит в урну бюллетень.
И дух мой, гордый и бесплотный,Над миром, обращенным вспять,Начнет туда-сюда витать,Как перехватчик беспилотный.
„Кого и как, и где мочить…“
Кого и как, и где мочить —Есть дело внутреннее наше,Не вам нас, господа, учить,Как расхлебать крутую кашу.
Ничто Российскому ремнюСегодня помешать не в силе,Да, напороли мы Чечню,Зато вы сербов накосили.
Что наша жизнь? Игра в войну,Как пел один в „Пиковой даме“.Такие бабки на кону,А мы о неприятном с вами.
Колыбельная
Месяц светит, но не греет,Только зря висит, сачок.Засыпай, дружок, скорее,Засыпай, мой дурачок.
Прислонившись носом к стенке,В темноте едва видны,Спят брюнетки и шатенки,Спят евреи и слоны.