Зачем ты, вводя в искушенье ТворцаСвоим вызывающим видом,В любую минуту дождаться концаРискуешь при встрече с болидом?
Затем я летаю от дома вдали,Чертя за кривою кривую,Чтоб темные силы вовек не смоглиВойну развязать мировую.
Чтоб мать в колыбели качала дитя,Не ведая грусти-печали,Чтоб девы венки из ромашек сплетя,Их юношам пылким вручали.
Спасибо тебе, мой искусственный друг,Иного не ждал я ответа,Летай же и дальше планеты вокругСо скоростью звука и света,
А если когда-нибудь вниз упадешь,Лишившись физической силы,Навеки Советской страны молодежьЗапомнит твой облик красивый.
„Отвратительно, страшно, мохнато…“
Отвратительно, страшно, мохнато,Воплощая всемирное зло,На восток расширялося НАТОИ до нас невзначай доползло.
Над страною нависло зловеще,Заслонивши нам солнечный свет,И зажало в железные клещи,От которых спасения нет.
Мы тут сеяли мирно и жали,Добиваясь рекордов в труде,На соседей мы зла не держали,Мы добром их держали в узде.
Достигали совместных успеховИ кормили их щедрой рукой,Всяких разных поляков да чехов,Что сдались нам незнамо на кой.
А теперь эти самые братья,Не вернув миллиардных долгов,Жадной сворой рванулись в объятьяНаших общих недавних врагов.
А раз так, мы должны, я считаюКак один всей великой страной,Обратив свои взоры к Китаю,Повернуться к Европе спиной.
И, слегка наклонившись при этом,Брючный пояс ослабить чуток…Что и явится лучшим ответомРасширеньям любым на восток.
Отец и сын
— Скажи мне, отец,Что там в небе горит,Ночной озаряя покров?— Не бойся, мой сын,Это метеорит —Посланец далеких миров.
— Я слова такого не слышал, отец,И мне незнакомо оно,Но, чувствую, свету приходит конецИ, стало быть, нам заодно.
— Не бойся, мой милый,Авось пронесет,Не даст нас в обиду Господь,Он наши заблудшие души спасет,А если успеет — и плоть.
— А вдруг не успеет?Отец, я дрожу,Сковал меня гибельный страх.— Уж больно ты нервный, как я погляжу,Держи себя, сын мой, в руках.
— Отец, он все ближе,Минут через пятьНаступит последний парад,Не в силах я больше на месте стоять,Настолько здоровый он, гад!
— Не бойся, мой сын,Я когда-то читал,Теперь уж не помню когда,Что это всего лишь железный металл,Отлитый из вечного льда.
— С небесным железом, отец, не шути,С обычным-то шутки плохи,Похоже, что нету другого пути,Давай-ка рванем в лопухи.
— В какие, мой сын?— Да вон, за бугром,Отсюда шагах в двадцати.Да что ты стоишь,Разрази тебя гром!Нам самое время идти.
— Скажу тебе, сын,Как тунгусу тунгус,Чем шкуру спасать в лопухах,Я лучше сгорю, как последний Ян Гус,И ветер развеет мой прах.
Найду себе гибель в неравном бою,Прости, коли был я суров,Дай, сын, на прощанье мне руку твою.— Как знаешь, отец.Будь здоров.
„Откровенно говоря…“
Откровенно говоря,После выпада такого,Я б на месте главаряТоже кликнул постового.
Но чуток повременив,Пусть их, думаю, бранятся,Нам-то с вами что до них,Что ли нечем нам заняться?
Будем живы — не помрем,Подскребемся по сусекам,Что с царем, что с главарем,Лишь бы только не с генсеком.
Палехская роспись
Озаряя ярким светомВековую темноту,Едет по небу ракетаС человеком на борту.
Человек с научной цельюИз ракеты смотрит вниз,Вот уж ровно две недели,Как он в воздухе повис.
В рамках заданной программыДни и ночи напролетОн в пролет оконной рамыНаблюдение ведет