1
Начну с понедельника в тысячный раз,
Дождусь дня рождения, Нового года.
Найду оправдания: дескать, сейчас
Не время совсем, и плохая погода.
Разбить оковы привычек дурных,
Уйти от зла деструктивных затей
Я в жизнь не смогу, хоть сколь не читай
Модных тренеров, книг, мотивашек-статей.
Почто я родился безвольным таким?
Или дело как раз не во мне? В дураках,
Что в погоне за саморазвитием – тьфу!
Готовы сменить даже собственный прах?
Ничто не начну я в тысячный раз
И не стану себе оправданья искать.
Уж лучше я буду лежать и пердеть,
Чем от страха уснуть бесконечно бежать.
2
Почтовые голуби были расстреляны,
Посыльных головы насквозь пробиты.
Винтовку держу у себя на коленях –
Слова твои мной до сих пор не забыты.
Всё, что ни сказано – сделано, съедено,
То, что в словах, не подвергнуть гниению.
Я заряжаю винтовку; прицелившись,
Думаю, кто теперь станет мишенью?
Почтовые голуби были расстреляны,
Посыльные сдохли – то было несложно.
Всё, что в словах, не подвергнуть гниению,
А тело твоё, без сомнения, можно.
3
Я всё понимаю, мы жизни свои
Превыше соседских возносим.
И горе моё, известно нам всем,
Интимно не трогает прочих.
Но мы ведь с тобой были вместе, пускай
Ругались, как бука и бяка.
Один лишь вопрос беспокоит меня:
Малыш, чем я хуже собаки?
4
Будущее – в прошлом, будущее – здесь!
Всё, что надо, рядом, всё, что нужно, есть.
Бедных нет, богатых, равенство полов,
Каждому – работа, отдых, пища, кров.
ВИЧи под прицелом, рак уже свистит,
Диабет повержен, сдался гепатит.
Нет тоски, печали – счастья препарат.
Инвалиды детства на ногах стоят.
Атом только мирный, снижен CO2 –
С батареей солнца не нужны дрова.
Воздух лёгкий, свежий, чистят океан,
И угомонили, наконец, Пхеньян.
Мамонта создали, джунгли тут как тут,
Города-столицы как сады цветут.
Высадка на Марс в марте состоялась.
Ты была толстухой… ею и осталась.
5
Я рожу свою ножом полосую.
Хорошую службу служит мне нож:
Я рожу свою ножом выделяю
Средь сотен других одинаковых рож.
Я в рожу свою иголками тычу.
С иголками рожа – ну вылитый ёж!
Так рожа моя чуть заметнее станет
Средь тысяч других одинаковых рож.
Пусть мне говорят, что так некрасиво,
Что с рожей такой на урода похож.
Плевать мне! Я быть лишь хочу непохожим
На сотни других одинаковых рож.
И раны гноятся, и иглы врастают –
Мне больно до жути, но ты не поймешь.
Ведь как ты поймешь, если ты – обладатель
Одной из таких одинаковых рож?
6
Смотри, я сжигаю кассеты с порнухой!
Сосед мне кричит: ну какая ж ты сука!
Оставил бы внукам, оставил бы детям,
А лучше всего – предложил бы соседям!
Но я непреклонен: кассеты горят.
Меня не смущает соседовский взгляд.
Смотри, я сжигаю кассеты с порнухой!
С балконов орут, орут прямо в ухо:
Хорош, не дыми, как противно горят
Кассеты с утехами юных девчат!
Но я непреклонен: потерпите, люди,
Прощаться пора с этой пошлостью, блудом.
Смотрю, как сгорают кассеты с порнушкой,
И вдруг в мой костер… летят секс-игрушки.
Верчу головой: стоит сзади дева,
Точеные губки, глаза цвета неба.
Я ей улыбаюсь, улыбка в ответ –
И всё изменяется в данный момент.
Она обнимает и, сладко на ушко:
Смотри, я сжигаю в костре секс-игрушки…
7
Меня не волнует мнение массы.
Мне не мешает мой вспыльчивый нрав.
Стоять на своём буду денно и нощно,
Продолжу сражаться – и буду я прав.
Меня не купить за десять копеек
И не заставить читать их устав.
Я не сломаюсь под гнетом системы,
Продолжу сражаться – и буду я прав.
Меня не вернуть в конформистское русло,
Меня не устроят знамена врага.
Я сделаю так, чтобы все офигели:
Я пол поменяю – и буду права.
8
Падаю ниц пред воротами Храма Судьбы.
Сотни солдат за моею спиною стоят.
В реках крови стонут битые нами враги.
Я держу ключ от так долго желаемых врат.
Двери распахнуты: вижу я в Храме простор,
Трон золотой, и на нем восседает мудрец.
Я подхожу, к горлу меч приставляю ему:
Взад всё верни или более ты не жилец.
Он, не смущаясь, мой меч опускает рукой