Неужто о том, что слетели птенцы?
Слетели, и стало пустыней гнездо,
И смысла рассыпался хрупкий дворец.
Надеяться легче на что-нибудь до,
А после – мерещится только конец.
И, если не связывать новой семьёй
Себя, то останется только еда.
Есть время теперь, и, казалось бы – пой,
Да что-то не хочется – вот в чём беда.
И я вот боюсь потерять ремесло,
И даже под осень от страха пою.
Кто знает – когда ещё будет тепло -
Грядущей весной или только в раю.
***
Совершая нахоженный путь,
Я в лесочке присел отдохнуть.
Жизнь – война, но погибнуть в бою -
Грех спешить, скромно пиво я пью.
Мир един, всяко можно идти -
Все ведут на Голгофу пути.
И, чем уже тропа и кривей,
Тем последние будут первей.
Цена
Луг давно уж не выглядит свежим,
В нём полно буроватых прорех.
Нас тепло посещает всё реже
И, вернувшись, находит не всех.
И стоим мы торжественным строем,
Дозревая в зерно не спеша.
Если мы хоть чего-нибудь стоим,
То цена – это наша душа.
Костёр
Дотлевают в костре головешки,
Но уже незаметным огнём.
Так и мы, без особенной спешки,
На Земле подымим и уйдём.
Время жизни горит как полено,
Сажа – чёрная, а пепел – бел.
Состояние лёгкого тлена -
Вот удел человеческих тел.
Но куда мы уходим, сгорая,
И каких достигаем орбит?
И какая такая вторая
Жизнь в эфире душе предстоит?
Не довольно сознанье ответом,
Всё охота ему как змее
Ускользнуть – только бы не об этом -
Не про смерть, не про небытие.
Только сколько б мы кож ни сменили,
Сколько б ни накрутили колец,
Избегая суровостей были,
Всё равно наступает конец.
Здесь надолго не выйдет остаться,
Всех лежит в Неизвестное путь.
И не знаешь – за ветки цепляться
Или к краю себя подтолкнуть.
Лист
Так довольно часто бывает:
Свежий ветер тебя сдувает,
И летишь ты не хуже моли
По параболе через поле.
Что-то было. Да, что-то было.
Вот сейчас напрягусь и вспомню.
Эти сферы вращала сила,
Всех придуманных сил огромней.
Был и я, и внутри процесса
С удовольствием кувыркался.
О, прекрасное чувство веса,
Чувство тела партнёрши в вальсе!
А теперь – чем и ка'к я буду,
Унесённый из этой яви?
И какому причастны чуду
Души прелых листов в канаве?
Вечно новый
Иссякает быстро дней вода,
Глянешь – а уже пуста крыничка.
Каждый раз прощаться навсегда -
Может, и хорошая привычка.
Всё то тянет душу на минор,
Отчего бы ей не прыгать в плясе?
Из-за синих-синих дольних гор
Семеню домой, как странник в рясе.
Жизнь моя примерно хороша,
Вдоволь – и свободы, и покоя.
Я живу, с самим собой греша;
Дело до меня – кому какое?
Вот хожу, ласкаю ковыли,
Наслаждаюсь запахом медовым.
Бог меня пока не сдул с земли,
Сдует – стану где-то вечно новым.
***
Жизнь – красивая история,
Если издали взглянуть:
То я в небе, то на море я,
То по тверди торю путь.
То сижу я как привязанный
В тесном доме у печи,
То всем телом вслед за разумом
Мчу без видимых причин.
Вероятно, можно вычислить
Все витки моей души,
За ничтожно малым вычетом
Дней, когда я не грешил.
Дней, когда я Бога спрашивал,
Чем же радость хороша,
И нездешнего, но нашего
Чуда чаяла душа.
Вот дрожу я поздним листиком;
И пока держусь я тут -
Ни статистика, ни мистика
Мне ответа не дадут.
Похвальба
Мне нормально. Даже странно.
Ведь могло бы быть и плохо.
Я доволен жизнью данной
И не чувствую подвоха.
Бог даёт и кров и пищу,
Длит мои часы и годы.
От добра добра не ищут.
Гнёт меня лишь гнёт свободы.
Но себе такое бремя
Сам я выпросил на плечи…
Извиняюсь перед всеми:
Больше похвалиться нечем.
Стыд
Куда деваться от стыда? -
В тепло уюта? В пот труда?
В гармонию небесных сфер?
В двудольный песенный размер?
Зачем он нужен, этот стыд? -
Уже опять ты пьян и сыт,
И позабыл, о чём хотел,
Оставив совесть на похмел.
Ты знаешь с самых ранних лет,
Что должен будешь дать ответ.
Но, может быть, Господь простит?
А раз простит – зачем же стыд?
Вот так живём мы со стыдом,