Мольер умер в театре.
Жаль.
Инфаркт?
Но неочевидно.
— Несомненно, — сказал самый главный человек по инфарктам. Как человек добросовестный — он спросил — как? — во сколько лет? — и —
тишина, молчание, плеск волны, вечер, бледно-розовый —
абвгд.
Упресече,
постарайтесь, постарайтесь,
пересечь.
абвгд — а— б— в— г— д.
Эта река — река — пересечения — очень красивая — дело было летом — пасека — ну — с утра побрился и — три яхты купил — вместо галстука — а— та — бедная Лиза — все у аптеки, а та, в электричке, уже.
Московское время 14 часов.
— В анабиоз,
— конечно.
— на сколько лет?
— ……….
— Ну?
— ……….
— Прямо.
— Ни в коем случае.
В штопор — совершенно сознательно летит Костя Арцеулов, друг мой.
Самолет — не беленький-беленький — а старенький-старенький в штопор.
Штопор. Штопорт.
Мало кто видел, как…, вертясь. Падают,
все впоссовиях.
И негрл оги — сообразят,
быстро.
Разговор, не долгий,
№ — в шт.
— Но зачем?
Спасатели откачивали бедную Лизу, Машу, Валю, Катю,
но — Лизу — в конечном ее результате.
Зрелище — откачивания — опустим. Если читатель не видел — лучше и не смотреть. Таково мое твердое мнение. Старичок — упорный был старичок — не уходил. На песке.
— Зачем?
— Вот что…
— Если ругаться станете, лучше уж ударьте.
— Вы что, Карамзин?
— Да.
— Простите.
— Зачем?
Спасатели откачивали Лизу, возвращая ее к жизни, старались изо всех сил, переворачивали, приподнимали.
— Чтоб жила.
— О, это не ответ.
— Чтоб жила.
— Я вас не понимаю.
— А я вас понимаю.
— Мне кажется…
Тут Карамзин заговорил на свой лад, а мне было важнее иное — как там — с Лизой, как там — на песке —
вот уже села, вот уже покачивается голова, вот уже плечи под белым платьицем дрожат, вот уже зевает, вот уже волосы — женщина! — рукою поправляет, вот уже — упала навзничь.
— Вот что вы наделали — говорю я — лишь бы что сказать.
— Я удаляюсь, ибо…
— Нет, вы уж не удаляйтесь.
— Тогда — удалюсь. Зрелище это мне омерзительно. Лиза снова приподнялась, поддерживаемая мощными руками, локтями, приподнялась — приоткрыла свои бледно-голубые глаза — и — стала извиняться за совершенный поступок.
Аве, Маруся.
Мария.
Чтоб не ерничать, ибо, —
Аве — что такое — Аве? — мало кто знает — не то во здравие, не то — за упокой, — аве — а — в — е.
…а бедная Лиза неслась к пруду. За ней бежали: Марина, Аня (быстрее всех) и я. К сожалению, а может быть, к счастью, все на свете повторимо — и — неповторимо — повторимо — бежит эта бедная Лиза — снова — в пруд — из-за — имени не знаю, но вряд ли что как у Карамзина — в общем, чтоб покороче — бежит — очень хорошо бежит, как бегунша со стажем.
Помните?
Все лето плохая погода, звучит этот вальс с парохода, над пляжем…
на катере ездят
все лето — спасатели в желтых жилетах, спасители душ — неразумных — раздетых и даже — разутых…
Эти полусонные, полутрезвые ребята — в желтых жилетах — я тоже — безуспешно — просто навыка нет — спасали эту бедную Лизу.
Положили мокрую на песок.
Подошел некий господин, старичок, но с выправкой военной.
— Зачем? — спросил он, глядя, как спасатели спасают.
Тут идет ряд матерных слов — от спасателей и от меня.
— Да, я понимаю, — сказал старичок — я и сам так выражаться умею, не выражаясь никогда, как вам не удалось бы выразиться.
— Зачем я здесь? — спросила Цветаева.
— Да я сам не знаю. Вы же сами попросились, а я не протестовал — раз уж вы попросились.
Дом Марины.
Дом, на самом деле — дом.
Марина — не та, не та, в этом своем свитерке и плаще — наброшенном — не та — Марина, не та.
Все иначе,
Америка,
Аптекарша, ну, это неважно.
Что аптекарша —
Неважно.
Две Марины.
Ветер века.
Не объяснишь.
Нет.
Уж точно.
Ветер века.
Если это — ветер.
Проносит, несет, заносит, выносит, Ветер века.
Он в наши дует паруса. Понадеемся, понадеемся.
Надежды юношей питают.
Играй, Адель, не знай печали.
Ни в коем случае.
Ни за что.
…….
Как сердцу высказать себя?