"Ушла! - вздыхал народ озер.Теперь мы жизнь влачим с трудом, Она живет в пещерах гор, Ей незнаком наш свайный дом, Холмы, вы сон ее блюсти Должны. Романтика, прости!"
И мрачно говорил солдат: "Кто нынче битвы господин? За нас сражается снаряд Плюющих дымом кулеврин. Удар никак не нанести! Где честь? Романтика, прости!"
И говорил купец, брезглив: "Я обошел моря кругом Все возвращается прилив, И каждый ветер мне знаком. Я знаю все, что ждет в пути Мой бриг. Романтика, прости!"
И возмущался капитан: "С углем исчезла красота; Когда идем мы в океан, Рассчитан каждый взмах винта. Мы, как паром, из края в край Идем. Романтика, прощай!"
И злился дачник, возмущен: "Мы ловим поезд, чуть дыша. Бывало, ездил почтальон, Опаздывая, не спеша. О, черт!" Романтика меж тем Водила поезд девять-семь.
Послушен под рукой рычаг, И смазаны золотники, И будят насыпь и овраг Ее тревожные свистки; Вдоль доков, мельниц, рудника Ведет умелая рука.
Так сеть свою она плела, Где сердце - кровь и сердце - чад, Каким-то чудом заперта В мир, обернувшийся назад. И пел певец ее двора: "Ее мы видели вчера!"
Когда уже ни капли краски... Перевод В. Топорова
Когда уже ни капли краски Земля не выжмет на холсты, Когда цвета веков поблекнут и наших дней сойдут цветы, Мы - без особых сожалений - пропустим Вечность или две, Пока умелых Подмастерьев не кликнет Мастер к синеве.
И будут счастливы умельцы, рассевшись в креслах золотых, Писать кометами портреты - в десяток лиг длиной - святых, В натурщики Петра, и Павла, и Магдалину призовут, И просидят не меньше эры, пока не кончат славный труд!
И только Мастер их похвалит, и только Мастер попрекнет Работников не ради славы, не ради денежных щедрот, Но ради радости работы, но ради радости раскрыть, Какой ты видишь эту Землю, - Ему, велевшему ей - быть!
ЕВАРРА И ЕГО БОГИ Перевод А. Оношкович-Яцына
Читай: Вот повесть о Еварре-человеке, Творце богов в стране за океаном.
Затем, что город нес ему металл И бирюзу возили караваны, Затем, что жизнь его лелеял Царь, Так что никто не смел его обидеть И с болтовней на улице нарушить Его покой в час отдыха, он сделал Из жемчуга и злата образ бога С глазами человека и в венце, Чудесный в свете дня, повсюду славный, Царем боготворимый; но, гордясь, Затем, что кланялись ему, как богу, Он написал: "Так делают богов, Кто сделает иначе, тот умрет". И город чтил его... Потом он умер.
Читай повествованье о Еварре, Творце богов в стране за океаном.
Затем, что город не имел богатств, Затем, что расхищались караваны, Затем, что смертью Царь ему грозил, Так что на улице над ним глумились, Он из живой скалы в слезах и в поте Лицом к восходу высек образ бога. Ужасный в свете дня, повсюду видный, Царем боготворимый; но, гордясь, Затем, что город звал его назад, Он вырезал - "Так делают богов, Кто сделает иначе, тот умрет". И чтил его народ... Потом он умер.
Читай повествованье о Еварре, Творце богов в стране за океаном.
Затем, что был простым его народ, И что село лежало между гор, И мазал он овечьей кровью щеки, Он вырезал кумира из сосны, Намазал кровью щеки, вместо глаз Вбил раковину в лоб, свил волоса Из мха и сплел корону из соломы. Его село хвалило за искусство, Ему несли мед, молоко и масло, И он, от криков пьяный, нацарапал На том бревне: "Так делают богов, Кто сделает иначе, тот умрет". И чтил его народ... Потом он умер.
Читай повествованье о Еварре, Творце богов в стране за океаном.
Затем, что волей бога капля крови На волос уклонилась от пути И горячила мозг его, Еварра, Изодранный, бродил среди скота, Шутя с деревьями, считая пальцы, Дразня туман, пока не вызвал бог Его на труд. Из грязи и рогов Он вылепил чудовищного бога, Комок нечистый в паклевой короне, И, слушая мычание скота, Он бредил кликами больших народов И сам рычал. "Так делают богов, Кто сделает иначе, тот умрет". И скот кругом мычал... Потом он умер.
И вот попал он в Рай и там нашел Своих богов и то, что написал, И, стоя близко к богу, он дивился, Кто смел назвать свой труд законом бога, Но бог сказал, смеясь. "Они - твои". Еварра крикнул: "Согрешил я!" - "Нет! Когда б ты написал иначе, боги Покоились бы в камне и руде, И я не знал бы четырех богов И твоего чудесного закона, Раб шумных сборищ и мычащих стад".
Тогда, смеясь и слезы отирая, Еварра выбросил богов из Рая
Вот повесть о Еварре-человеке, Творце богов в стране за океаном.
ДВОРЕЦ Перевод А. Оношкович-Яцына
Каменщик был и Король я - и, знанье свое ценя, Как Мастер, решил построить Дворец, достойный меня. Когда разрыли поверхность, то под землей нашли Дворец, как умеют строить только одни Короли.
Он был безобразно сделан, не стоил план ничего, Туда и сюда, бесцельно, разбегался фундамент его. Кладка была неумелой, но на каждом я камне читал: "Вслед за мною идет Строитель. Скажите ему - я знал".
Ловкий, в моих проходах, в подземных траншеях моих Я валил косяки и камни и заново ставил их. Я пускал его мрамор в дело, известью крыл Дворец, Принимая и отвергая то, что оставил мертвец.
Не презирал я, не славил; но, разобрав до конца, Прочел в низвергнутом зданье сердце его творца. Словно он сам рассказал мне, стал мне понятным таким Облик его сновиденья в плане, задуманном им.
Каменщик был и Король я - в полдень гордыни моей Они принесли мне Слово, Слово из Мира теней. Шепнули: "Кончать не должно! Ты выполнил меру работ, Как и тот, твой дворец - добыча того, кто потом придет".
Я отозвал рабочих от кранов, от верфей, из ям И все, что я сделал, бросил на веру неверным годам. Но надпись носили камни, и дерево, и металл: "Вслед за мною идет Строитель. Скажите ему - я знал."
ПЛОТИНЫ Перевод Э. Горлина
Не любим рыбную ловлю мы, взмахнуть не умея веслом. Все то, чему нас учили отцы, называем мы пустяком, И в том, во что сердце верить велит, сомневаемся мы всегда. Мы не верим в хлеб, который едим, нам радость работы чужда.
Смотрите, наши берега и вдаль, и вширь лежат. Их осушили наши отцы и плотин поставили ряд. Они оттеснили море назад. То был непомерный труд. Мы родились, чтоб жить под защитой плотин, но плотины нас не спасут.
А вдали прилив на плотины ползет, все пробуя пенным ртом. У шлюзных ворот обгрызая края, он стены обходит кругом, Волны швыряет, и снова швыряет, жует морской песок... Мы слишком от берега далеки, чтоб знать, как прилив жесток.