* * * О будущем своем ребенке Всю зиму промечтала ты И молча шила распашонки С утра до ранней темноты.
Как было радостно и чисто, Две жизни в сердце затая, Наперстком сглаживать батиста Слегка неровные края...
И так же скромно и безвестно Одна по Пресне ты прошла, Когда весною гробик тесный Сама на кладбище снесла. 18 октября 1917 Владислав Ходасевич. По бульварам. Стихотворения 1904-1937 гг. Из поэтического наследия. Москва, "Центр-100", 1996.
ВЕСНОЙ В грохоте улицы, в яростном вопле вагонов, В скрежете конских, отточенных остро подков, Сердце закружено, словно челнок Арионов, Сердце недвижно, как месяц среди облаков. Возле стены попрошайка лепечет неясно, Гулкие льдины по трубам срываются с крыш... Как шаровидная молния, сердце опасно И осторожно, и зорко, и тихо, как мышь. [1916] Владислав Ходасевич. По бульварам. Стихотворения 1904-1937 гг. Из поэтического наследия. Москва, "Центр-100", 1996.
* * * Хорошие стихи меня томят, Плохие же так милы почему-то: Они души не жалят, не язвят, В них теплота домашнего уюта. Вот - истинно приятный лимонад. [Они легки, как шелковый халат.] Для гениев всего одна минута Есть у меня. Зато бездарность...- о, Я вечер целый трачу на нее. [1916-1917] Владислав Ходасевич. По бульварам. Стихотворения 1904-1937 гг. Из поэтического наследия. Москва, "Центр-100", 1996.
* * * В заботах каждого дня Живу,- а душа под спудом Каким-то пламенным чудом Живет помимо меня.
И часто, спеша к трамваю Иль над книгой лицо склоня, Вдруг слышу ропот огня И глаза закрываю. 14 декабря 1916 - 7 января 1917 Владислав Ходасевич. По бульварам. Стихотворения 1904-1937 гг. Из поэтического наследия. Москва, "Центр-100", 1996.
НА ГРИБНОМ РЫНКЕ Бьется ветер в моей пелеринке... Нет, не скрыть нам, что мы влюблены: Долго, долго стоим, склонены Над мимозами в тесной корзинке.
Нет, не скрыть нам, что мы влюблены! Это ясно из нашей заминки Над мимозами в тесной корзинке Под фисташковым небом весны.
Это ясно из нашей заминки, Из того, что надежды и сны Под фисташковым небом весны Расцвели, как сводные картинки...
Из того, что надежды и сны На таком прозаическом рынке Расцвели, как сводные картинки,Всем понятно, что мы влюблены! 18-19 февраля 1917 Владислав Ходасевич. По бульварам. Стихотворения 1904-1937 гг. Из поэтического наследия. Москва, "Центр-100", 1996.
БУРИМЕ Огни да блестки на снегу. Исчерканный сверкает лед. За ней, за резвою, бегу, Ее коньков следя полет.
И даже маска не упала. Исчезла, к[а]к воспоминанье, Костюмированного бала Неуловимое созданье.
Теперь давно уже весна, Мой пыл угас, каток растаял, Покрылась шишками сосна... Но этот сон меня измаял. [Конец 1917] Владислав Ходасевич. По бульварам. Стихотворения 1904-1937 гг. Из поэтического наследия. Москва, "Центр-100", 19 1000 96.
СНЫ Так! наконец-то мы в своих владеньях! Одежду - на пол, тело - на кровать. Ступай, душа, в безбрежных сновиденьях
Томиться и страдать!
Дорогой снов, мучительных и смутных, Бреди, бреди, несовершенный дух. О, как еще ты в проблесках минутных
И слеп, и глух!
Еще томясь в моем бессильном теле, Сквозь грубый слой земного бытия Учись дышать и жить в ином пределе,
Где ты - не я;
Где, отрешен от помысла земного, Свободен ты... Когда ж в тоске проснусь, Соединимся мы с тобою снова
В нерадостный союз.
День изо дня, в миг пробужденья трудный, Припоминаю я твой вещий сон, Смотрю в окно и вижу серый, скудный
Мой небосклон,
Всё тот же двор, и мглистый, и суровый, И голубей, танцующих на нем... Лишь явно мне, что некий отсвет новый
Лежит на всем. 17 декабря 1917 Владислав Ходасевич. По бульварам. Стихотворения 1904-1937 гг. Из поэтического наследия. Москва, "Центр-100", 1996.
* * * Я знаю: рук не покладает В работе мастер гробовой, А небо все-таки сияет Над вечною моей Москвой.
И там, где смерть клюкою черной Стучалась в нищие дворы, Сегодня шумно и задорно Салазки катятся с горы.
Бегут с корзиной ребятишки, Вот стали. Бурый снег [летит] скрипит И белый голубь [из-под] крышки В лазурь прозрачную летит.
Вот - закружился над Плющихой Над снежным полотном реки, А вслед ему к[а]к звонко, лихо Несутся клики и свистки.
Мальчишки шапками махают, Алеют лица, к[а]к морковь. Так божества не замечают За них пролившуюся кровь. [1917-1918] Владислав Ходасевич. По бульварам. Стихотворения 1904-1937 гг. Из поэтического наследия. Москва, "Центр-100", 1996.
* * * Я гостей не зову и не жду Но высокие свечи зажег И в окошко смотрю на восток, Поджидая большую звезду.
Я высокие свечи зажег, На солому поставил еду, И кутью, и питье на меду,И хмелею, и пью, одинок.
На солому поставив еду, Коротаю я свой вечерок, Отбывая положенный срок В этом ясном и тихом аду. 6 января 1918 Владислав Ходасевич. По бульварам. Стихотворения 1904-1937 гг. Из поэтического наследия. Москва, "Центр-100", 1996.
* * * Сладко после дождя теплая пахнет ночь. Быстро месяц бежит в прорезях белых туч.
Где-то в сырой траве часто кричит дергач.
Вот, к лукавым губам губы впервые льнут, Вот, коснувшись тебя, руки мои дрожат...
Минуло с той поры только шестнадцать лет. 8 января 1918 Владислав Ходасевич. По бульварам. Стихотворения 1904-1937 гг. Из поэтического наследия. Москва, "Центр-100", 1996.
ЭПИЗОД
...Это было В одно из утр, унылых, зимних, вьюжных,В одно из утр пятнадцатого года. Изнемогая в той истоме тусклой, Которая тогда меня томила, Я в комнате своей сидел один. Во мне, От плеч и головы, к рукам, к ногам, Какое-то неясное струенье Бежало трепетно и непрерывно И, выбежав из пальцев, длилось дальше, Уж вне меня. Я сознавал, что нужно Остановить его, сдержать в себе,- но воля Меня покинула... Бессмысленно смотрел я На полку книг, на желтые обои, На маску Пушкина, закрывшую глаза. Всё цепенело в рыжем свете утра. За окнами кричали дети. Громыхали Салазки на горе, но эти звуки Неслись во мне как будто бы скозь толщу Глубоких вод... В пучину погружаясь, водолаз Так слышит беготню на палубе и крики Матросов. И вдруг - как бы толчок,- но мягкий,
осторожный, И всё опять мне прояснилось, только В перемещенном виде. Так бывает, Когда веслом мы сталкиваем лодку С песка прибрежного; еще нога Под крепким днищем ясно слышит землю, И близким кажется зеленый берег И кучи дров на нем; но 1000 вот качнуло нас И берег отступает; стала меньше Та рощица, где мы сейчас бродили; За рощей встал дымок; а вот - поверх деревьев Уже видна поляна, и на ней Краснеет баня.