и скончаюсь, не придя в сознание.
А она, воздушная и нежная,
примет эту смерть, как неизбежное,
только хмыкнет: эк беднягу скорчило
хорошо хоть, шкурка не попорчена;
томным взором под ноги уставится...
Господи! прости ее, красавицу.
САПОГ
Филозофская поэма
Сане Климову
и его босоногой душе
Такой больной и пристальный САПОГ.
Такой большой и пристальный - как БОГ.
Такой огромный, в небо вознесен,
Сурово тень отбросил он на все,
Что распростерто перед ним внизу:
На спичку, на бычок, на стрекозу,
Чей жалкий труп пылится на боку,
И на тебя, задравшего башку.
Он - Бог,
а ты убог
и насеком.
Зачем же взор твой давит косяком
Орнамент на подошве вышины?
Зачем зрачки в Сапог устремлены?
Ведь в секторе обзора не узреть
Не то чтоб всю, не то чтоб даже треть
Серпа гвоздей на каблуке ступни...
Эй, клоп, оцепенение стряхни!
Разуй осоловелые глаза:
Сапог все ближе! Цель - не стрекоза,
Не спичка, не бычок и не сучок
Сапог несется на тебя, сучок!
Еще одно мгновенье - и хорош:
Впечатает в асфальт едрену вошь!
Остановись, мгновенье! нет, скользит...
Сапог неотвратим, как Немезид
(Ну, Немезида; только не могу
Я женщину приставить к Сапогу).
Есть уравненье жертвы и ловца:
Стремнины и упорного гребца,
Пучины и усталого гребца,
Распахнутого люка и слепца...
Ты обречен быть жертвой Сапога:
Как жертвой потепления - снега/,
Как жертвою прибоя - берега,
Как жертвою изюбра - кабарга,
Как жертвою портфеля - крокодил...
Но чем ты Сапогу не угодил?
Почто его всевышняя пята
Ничтожным насекомцем занята?
Ведь с грозной пятки на носок тупой
Ступает он проторенной тропой
Куда-то по неведомым делам
И мимоходом разгребает хлам
В других пространствах и иных мирах;
Мы для него не более чем прах.
Одно растолковать тебе могу:
Ничто, видать, не чуждо Сапогу.
Когда-то и его надменный топ
Привычке вечной изменяет, чтоб
В низах не забывала мелюзга
Недреманное око Сапога.
Как с грохотом обрушилась плита
Так с хохотом обрушилась пята
На спичку, на бычок, на шелуху
Но промахнулось То, что наверху!
Но насекомец выскользнул - и жив,
К тому же нецензурно обложив
Сапожий образ - с тылу и с лица,
И мать Сапожью, и его отца,
Возвел семиэтажную хулу
На стельку, голенище и каблук,
Обматерил подметку, крем и хром
И тем навлек Сапожий гнев и гром!
И содрогнулась грешная земля!
Но в этот раз, завидев издаля
Огромную и темную стопу,
Летящую к презренному клопу,
Ты отскочил подальше от греха
(Так отскочила от Левши блоха,
И прежде чем опять ее поймать,
Не раз он тоже вспомнил чью-то мать).
И вновь с небес обрушился удар!
Но лишь асфальт отчасти пострадал,
Стальной подметки повторив изгиб...
Несчастный! для чего ты не погиб?!
Зачем ты нажил страшного врага
В сияющем обличье Сапога?
Сапог забыл про все свои дела,
Он зрит не насекомца, а козла!
Пусть даже отпущенья, но - козла
И воплощенье мирового зла!
Ты воплощаешь мерзость и порок
Уж тем, что бо/рзо скачешь между строк!
Уж тем, что скачешь, блошка, охренев,
И, невзирая на Сапожен гнев,
По-прежнему вдыхаешь кислород,
Чем подстрекаешь вшивый свой народ.
Сапог все хлоп да топ, все топ - да в пот,
А у него полно других хлопот!
Мне жаль тебя, и я тебе ору:
Ныряй в свою нору, в свою дыру,
Где безопасно, тихо и темно,
Где Сапогам топтаться не дано!
Ну вот и все. Ну вот и хорошо.
Сапог погромыхал - и прочь ушел.
Ведь каждая минута дорога
Для этого большого Сапога,
Весь день его расписан - от и до...
Но он запомнил, где твое гнездо.
Где норка. Где невзрачный бугорок.
Сапог вернется. Он суров и строг.
СВЕТСКИЙ РАЗГОВОР
Сегодня я печален - се ля ви,
А вы стоите в царственном сиянье;
Графиня, объяснитесь мне в любви!
Вы ж видите, что я - не в состоянье.
Сияют зеркала, скользит паркет,
И, нежно лобызая ваши ручки,
Я вас молю, забывши этикет:
Займите мне червонец до получки!
В груди пылает раскаленный шар
О как порой беспомощны внутри мы!
Графиня! воспаленная душа
Рыдает без бургундского и "Примы".
Мой друг, к чему истерика и мат?
Зачем глаза полны печальной влаги?
Смените свой замызганный халат:
Я все-таки в мундире и при шпаге!
И пожалейте вашего раба,
Оставим разговор смешной и старый;
Мне завтра в бой! опять зовет труба
В гасконский полк - грузить пустую тару.
Что значит ваше "на хрен"? Кес кесе?
В присутствии инфанты и придворных!..
Я не встречал сих слов ни у Мюссе,
Ни в Лувре, ни в общественных уборных.
Ну да, меня изрядно развезло:
Должно быть, выпил много шоколада...
Паррдон! На гобелены Фонтен...бллло!
Я вытру, ма пароль... Ой, блин! не надо!
ЧЕРНЫЙ БЛЮЗ
Саше Егорову - пароходу
и паровозу
Ребята, готовы? Все о,кей? Поехали! Играем блюз.
Играем блюз.
Мы играем блюз,
мы взрываем шлюз,
и тяжкий груз
срывается вниз,
в эту сонную срань!..
Ай,м сорри, мисс,
это вовсе не брань
это джаз, бэби, джаз,
это джаз на раз,
два,
три,
фо,
файв,
это черный кайф...
Это не слушают, бэби,
это надо ловить - лови!
Торчи и плыви.
Леди и джентльмены, минуточку внимания,
наш трубач!
Он славный парень,
правда, большой трепач,
а кто из нас не трепач, джентльмены?
пусть первый бросит в меня башмак!
Зато играет он - просто смак,
чтоб мне стать белым,
если это не так.
Глядите, как дует
пыхтит на износ!
Так простим же ему
словесный понос;
ставлю бакс против ста
на Страшном Суде
сам Господь позволит ему подудеть
в эту старую,
мятую,
зачмоканную трубу
чтобы все мертвецы
перевернулись в гробу!
Мэм, это не припадочный,
это наш пианист
у него просто такая манера.
Страшный парень, мэм,