Навсегда расставаясь с морем, Наблюдаю почти бесстрастно, Словно даже уже и это Не могло бы меня развлечь, Как невидимые пределы Разграничивают пространство, И ничто этих черт запретных Не осмелится пересечь.
Лишь корабль моих упований Покидает сии границы, Тяжело поднимает крылья И, волнуясь, идет во мглу... Я слежу за его движеньем, Но пустуют мои таблицы: Ни о прошлом, ни о грядущем Ничего сказать не могу...
1988
* * *
Ничему не поверю, ничем не прельщусь, Кроме этого звонкого чуда. Эта музыка дымом летит к облакам, Перелетных лишая обзора. Эти звуки победно парят в вышине И бравурно слетают оттуда, По пути разрывая небесную ткань И рождая моря и озера.
Дай мне руку... я чую далекую флейту И знаю, кого призывает она.
Уж не эта ли сладкая влажная даль, Не она ли одна, не затем ли От занятий моих отнимала меня, Вырывала меня из объятий, чтобы плыть во всю прыть, во всю мочь, на всю ночь, Открывая все новые земли?.. А когда исчерпаются силы мои, Отчего бы и жизнь не отнять ей?
Нет спасенья, я слышу - мой час уже близок, И слабое сердце готово к нему.
Не имеет пределов, не знает границ Эта страстная властная лира, Сопрягая мучительный голос низин С перезвоном заоблачной тверди. Словно тайные темные токи Земли, Растворяясь в гармонии мира, Создают эту боль, но не скорбь, этот сон, Но не смерть, а движение к смерти.
Сквозь пространство я вижу магический отсвет И чьи-то одежды у самой воды.
Осыпается берег, потоки шумят, Голубеет туманная Лета, Нависает над Летою дым бытия, До чего же он горек и лаком! О, помилуй несчастное сердце мое, Не кончайся, "Волшебная флейта"! Сохрани этот звук, разомкни эту цепь, Я еще своего не доплакал...
Дай мне руку... я все свои ветхие струны И редкие книги оставлю тебе.
ПЕСЕНКА О МОЛОДОСТИ
Ой, чистое окно! За окном - воля. Дом - не дом, а сказка, и чего тут только нет! Даже добрый дух есть. Зовут - Коля. А хоть бы и Дима звали, не о нем сюжет.
Сюжет о том, как - молодой, непослушный Парит вверху над домом кораблик воздушный. Не то инопланетный, не то обман зренья Не дал объяснения пока никто.
Но средь застолья или в трезвой памяти, Поодиночке, либо всем народом враз Бывало, выглянем, а он, красавец, там летит, И значит как бы все в порядке, с Новым годом вас!
Он порхает в вышине как бабочка, И тридцать первого числа, и первого. А траектория его загадочна Не то парабола, не то гипербола...
Краткий год подобен дню, день под стать блику. Спросят: чем вы жили? И не вымолвишь в ответ, Что мол, пили водку... ели клубнику... А хоть бы и смородину, не о ней сюжет.
Сюжет о том, как - самой себе в радость Летела моя молодость, моя младость. Махал крылом кораблик с небес и был светел... Никто и не заметил, как он исчез.
А вместе с ним ушел сюжет из повести, И строчки вьются вкривь, как традесканция. А пишу я их, к примеру, в поезде, И следующая станция - Франция...
Вы мне скажете, что это, мол, лирика, И что кораблик тот в кино все видели. А все же мне бы на него, хоть изредка, Поглядеть бы наяву, хоть издали.
Постучать бы в то окно, посвистать дико, Вместо "гутен морген" кукарекнуть как петух: Холодна ли водка? Сладка ль клубника? Все ли добрый дух сильней недобрых двух?..
Не жду ответа, не ищу возврата. Она затем и молодость, что крылата! Чего не понял в двадцать, вдруг - поймешь в сорок. Уж тут никто не зорок. Всяк близорук.
И потому-то я сижу теперь в поезде, А незабвенный мотылек - кораблик мой По параболе несется Бог весть где. И конца и края нет параболе той.
На честном слове или так, на отзвуке, На первой буковке от слова честного, Но летит он, кувыркаясь в воздухе, По параболе Лобачевского...
Всяк был молодой. Да не всяк - старый. Одного застолие влекло, другого - храм. Кто бренчал монетой, а кто - гитарой: Там-тарам-тарам-там-тарай... там-тарам-тарам...
ПРОЩАЛЬНАЯ
Вы нам простите, если что, Мы ж, если что, простим вам тоже. Какие могут быть упреки, право, Коль так ничтожна их цена! Мы пожелали вам добра, Вы пожелали нам того же, И мы шагаем по дороге, И не кончается она.
Хозяйка вашего стола, Прощаясь така на нас смотрела! Но прервала на полуслове как бы Она признание свое. Мы не увидимся вовек, И что сказать она хотела Для нас останестся загадкой. А может быть и для нее.
А завтра будет новый день, К вам новый путник постучится, И будут новые заботы снова Сменять былые каждый час. Мы не увидимся вовек, И потускнеет, запылится, И затеряется бесследно Воспоминание о нас.
Утихнет ветер, ляжет пыль, Все успокоится в итоге. Ну кто сказал, что мы несчастны, словно Живем терзаясь и терпя? Напротив, нам-то хорошо, Ведь мы шагаем по дороге, А там у вас все так непрочно, Поберегите же себя.
1984
ПРОЩАЛЬНАЯ II
Вчера, и сегодня, и завтра, и после, почти незаметно, Всегда неизменно, почти не начавшись, кончаются сроки. Суда уплывают, почти не дождавшись попутного ветра. В далекие дали они уплывают, почти не разведав
счастливой дороги.
Они исчезают, становятся сказкой, становятся пылью. Но долгое время мне видятся в дымке их белые крылья.
Вчера, и сегодня, и завтра, и после, покуда живется, До синего неба, до самого края, до цели заветной, Всегда неизменно, куда - неизвестно, покуда плывется, Плывите-плывите!.. А я вам желаю счастливой дороги,
попутного ветра!
И пусть вас почаще обходят ненастья, и бури жалеют, И пусть ваши крылья все выше взлетают, все ярче белеют.
Мы свиделись с вами в гостях у какого-то странного века, И нынче меж нами обряды, обеты, законы, запреты... Мы были чужими, мы стали друзьями... Попутного ветра! И пусть вас минуют жестокие штормы, подводные камни
и прочие беды!
Плывите-плывите, и пусть ничего не осталось в залоге. Мы были друзьями, мы стали чужими... Счастливой дороги!