МИР-ОДИНОЧЕСТВО (I-XXII)
I
Дневные плоды выношенные землей
Не спит одинокая женщина
Окна легли отдохнуть.
II
Женщина каждую ночь
Отправляется в тайный путь.
III
Деревни усталости
Где голые руки у девушек
Будто струи воды
Где зреет в них молодость
И смеется на цыпочках.
Деревни усталости
Где тождественны все существа.
IV
Увидеть глаза в которые ты погрузился
И смех где тебе оставлено место.
V
Лезут сюда насекомые
Хрусткие тени огня
Брызгами ржавого пламени
Запятнано ложе сна
Его плоть его целомудрие.
VI
Хочу тебя обнять и тебя обнимаю
Хочу покинуть тебя ты скучаешь
Но на пределе наших с тобою сил
Ты облекаешься в латы острее мечей.
VII
Скалы и море красавица плещется в море
А в прибежище нищих
На выцветшем небе которое служит им тенью
Скрываются тысячи пасмурных ламп.
Поле бликов набухло слезами
Смыкаются веки
Переполнена мера.
Вереницей мелькающих образов
Навина света рушится в новые сны.
VIII
Тело мирские почести
Немыслимый заговор
Мягких как крылья углов.
Но ласкающую меня руку
Раскрывает мой смех
Укрощает и удерживает
Моя грудь.
Немыслимый заговор
Неожиданностей и открытий.
IX
Призрак твоей наготы
Призрак дитя твоей простоты
Укротитель-малыш чувственный сон
Мнимых свобод.
X
Водяные прозрачные перья хрупкость дождя
Свежесть подернута ласками
Взглядов и слов
Любовью как дымкой подернуто
Все что люблю.
XI
К дыханию к солнцу вчерашнему
Напоившему твои губы
Прибавить новорожденную ласку
Чтобы поплыть голубыми морями твоей стыдливости
И шлифовать в темноте
Жасминовые зеркала
Спокойствие пестовать.
XII
Фарфоровая песенка хлопает в ладоши
На куски разлетается и умирает
Ты вспомнишь о ней о несчастной и голой
В то волчье утро а волчьи укусы это туннель
И ты из него выползаешь в окровавленном платье
От которого рдеет ночь
Сколько живых предстоит разыскать
Сколько огней загасить
Я буду звать тебя Зримой
И множить твой образ.
XIII
Обезоруженная
Больше не знает она врагов.
XIV
Она непоседа с хрустальным челом
Сердце ее в обрамлении черной звезды
Глаза ее поют об ее уме
Глаза ее в знойное лето прохлада
Тепло холодной зимой
Глаза ее постигают себя и смеются
Глаза ее игроки их выигрыш пригоршни света
XV
Она простирается
Чтоб обмануть одиночество.
XVI
Синева за окном я укутан плащом
Будто гонят меня из дня
Гнев под жестокой звездой
Зависти Несправедливость
Самая хитрая
Разгони это хмурое небо
Разбей его окна
Кинь их на корм камням
Это лживое небо
Нечистое тяжкое.
XVII
Я любовался когда я к тебе спускался
Пространством где властвует время
Вела меня память
Тебе не хватает места
Чтобы всегда быть со мною.
XVIII
Разорвав поцелуи и страхи
Она просыпается ночью
И с удивлением смотрит на то что ее заменило.
XIX
У причала этих ветвей
Не знать морякам удачи
Сверканьем обрушены веки отзвук огня
У причала голых коленей
Тело пронзая в глухой темноте
Затерялись следы искушений.
Теряются реки только в стране воды
Рухнуло море под своим равнодушным небом
Ты сидишь и за мною идти не желаешь
Чего ты боишься любовь смеется над болью
И кричит над домами про бессилие мира.
Одиночество дышит прохладой у твоей неподвижной
груди
Я увидел руки твои все такие же руки
Ты их можешь скрестить
Можешь себя к себе привязать
Что ж хорошо – ведь ты одинока и я одинок.
XX
Свергнутая тюрьма
В глубине небес
Огненное окно
В нем мечутся груди молний
Ярко-зеленая ночь
Ни улыбки в краю одиночества
Стоя дремлет огонь
И пронизывает меня.
Но страхи напрасны
Я даже могу улыбаться
Нелепая голова
Даже смерть не иссушит ее порывов
Голова совершенно свободная
Что сохранит навсегда и улыбку и взгляд.
Если и жив я сейчас
Если даже не одинок
Если кто-то подходит к окну
И окно это я
Если кто-то подходит
Эти другие глаза не видят меня
Моих мыслей не знают
Стать сообщниками не хотят
За любовь предают разлуке.
XXI
При свете пр_а_ва на смерть
Бегство с невинным лицом.
Вдоль текучих ветвей тумана
Вдоль неподвижных звезд
Где царят мотыльки-однодневки.
Время бархатный медный шар
Катится скользкой дорогой.
XXII
У меня за спиною закрылись мои глаза
Свет дотла догорел обезглавлена ночь
Птицы громаднее ветра
Не знают где приземлиться.
В жалких мученьях в морщинах смеха
Близкую душу искать не буду
Жизнь обмякла мои видения тусклы
Все отреченья сказали последнее слово
Им больше не встретиться они друг друга не знают
Я одинок одинок совсем одинок
Я никогда не менялся.