1963
ФЛАМИНГО
Л. Мартынову
Может быть, с Ганга, а может быть, с Инда
к Курьгальджинскому озеру прилетают фламинго.
Не белые лебеди, не серые гуси —
фламинго,
единственные в Союзе.
Может быть, с Инда, а может быть, с Ганга
прилетают.
Но странно, какая приманка,
что привлекает их в этом озере дальнем,
в этом климате, резко континентальном?
А чудес в Кургальджинском районе немало,
там шныряют ондатры, кричат пеликаны,
словно угли под ветром, расцветают тюльпаны,
и несутся полынною степью сайгаки,
быстроногие, словно борзые собаки.
Много редкостных тварей, много всяких диковин,
только вот до фламинго — куда далеко им!
Так хотел я увидеть в зарослях камышиных
этих птиц, бело&розовых, длинноногих.
Только очень нужны в Казахстане машины,
только очень длинны в Казахстане дороги.
Мне усталые говорили мужчины:
— Нет, не можем никак предоставить машины.
Вот отсеемся, свалим такую заботу,
вот тогда приезжайте, устроим охоту.
А покамест у нас установка иная,
а пока не мешайте — у нас посевная.
Я вздыхал, огорчённо фуражку снимая:
— Да, конечно… конечно… Важней посевная! —
Я случайно подумал: вдруг это несложно
посмотреть на фламинго.
Вдруг это возможно…
И ходил я по пашне за тракторами
и в хозяйственные вопросы совался,
всякими данными интересовался —
весновспашкою, зябью, занятыми парами.
И, сказать откровенно, в заботах серьёзных —
в бытовых,
в культмассовых,
в хлеборобных
забывал я этих красавиц сезонных,
забывал я об этих телах инородных,
Но ложился я спать — начинали мне сниться
в тишине щитовых совхозных гостиниц
элегантные, розовокрылые птицы,
танцевавшие медленный&медленный танец…
Вот и всё. Всё, что было. А я улетаю.
Что не видел фламинго — не сокрушаюсь..
Только жаль одного — насовсем улетаю.
— Вы вернётесь? — Вернусь! (Просто
так соглашаюсь.) —
Пассажиры несут рюкзаки, чемоданы,
и перед тем, как оставить земные заботы,
все работы, райцентры и аэропорты, —
поднимают в буфете литые стаканы.
Самолёт пролетел над полтысячью речек,
самолёт приземлился, подскочил, как кузнечик,
а над ним проплывают всё мимо и мимо
облака, бело-розовые, словно фламинго.
Вот уже разбежались, взлетели. Качаюсь
и в окошко гляжу. И с посёлком прощаюсь.
До свиданья! Едва ли уже я увижу
эту башню пожарную, ту саманную крышу.
Дело в том, что сюда я уже не успею.
Ну, а если успею, то всё это значит,
что куда-то ещё я тогда не успею.
Вот какая задача. А как же иначе?
И поэтому, видимо, я оглянулся.
И поэтому всем, тем, кто пашет, кто сеет,
кто встречает кого-то,
провожает кого-то,
тем, кто просто стоит или просто глазеет,
помахал я рукою
с борта самолёта.
1961
" От имени народа говорить — "
От имени народа говорить —
великий дар, особая заслуга.
Быть в центре осязанья, зренья, слуха,
сказать слова — и страсти утолить.
Но где найти тот высочайший слог,
чтоб выразить такую монолитность,
собрать в единый фокус многоликость?..
Тут нужен гений или демагог.
Мои друзья, вы все одарены.
Товарищи, у вас ума палата,
но отблеском подобного таланта
лбы ваши — явно — не озарены.
Пускай читает приговор судья
от имени народа.
Это право
имеет он. А нам полезней, право,
поговорить
от имени себя.
1963
" Пишу не чью-нибудь судьбу — "
Пишу не чью-нибудь судьбу —
свою от точки и до точки,
пускай я буду в каждой строчке
подвластен вашему суду.